Скачать 126.16 Кбайт
Деконструкция (Differаnсе)
Зильберманом, как неразличение средств и объекта философствования, иначе = ¦склеивание¦ языка и ¦знаниевых схем¦, проявляющееся в глубинной натуралистичности, философского подхода.
¦Отслаивание¦ языка от выражаемых им знаниевых схем вряд ли возможно в культуре, где философия принуждена де-натурализировать все аспекты своей деятельности самостоятельно, без сколь-нибудь существенного содействия со стороны, = по типу того, к примеру, которое оказывается классической индийской философии Бедами. В ¦лингвистической Вселенной¦ Вед, разделяемой всеми жившими в классической Индии, все феномены де-натурализированны, а их смыслы = де-реифицированы, так что философия высвобождается для выполнения своих прямых функций = анализу собственного бытия как деятельностного самовоздвижения /5.1.8/1, р. 2./, равно как и установлению вживе долженствующего быть в мире философского знания. /5.1.3/8, р. 2.3./ Реализация этих функций предполагает работу в трех сферах бытования философии = тексте, культуре и текстуре = и представляет собой то, что Шанкара называл ¦деятельностью миротворення¦. ¦Вот хорошая иллюстрация, = замечает по этому поводу Д-Зильберман, = Господь создал человека по образу н подобию /своему/. При падении в естество человек утратил подобие, сохранив лишь образ. Искусственная /философская/ деятельность есть восстановление подобия, правда, лишь в мышлении. Получаются чудные мыслительные миры, с известных точек зрения отнюдь не совершенные и не понятные отчасти самому производителю мыслей, взывающему к кооперации¦ /1.5.2, р.58./ = миры философствования.
Бытийственность этих миров гарантируется тем, что Д.Зильберман определяет как ¦майю¦ или ¦трансцендентальную иллюзию¦ = искусственной творческой активностью, натурализованной в субъекте. /Ibid., p.2./ ¦Сюр-реализм¦
120
¦трансцендентальной иллюзии¦ = бытийственность не только философии, но и всего мира человеческого существования в той мере, в какой он не-природен, не-натурален, подчас = не-выразим, но всегда коммуницируем. Последнее = условие самой его реальности как бытия, не укорененного в натуральности природного существования и потому нуждающегося в ином основании своей валидности для многих (в идеале = всех, но обычно = весьма немногих, философов). Тот, кто может локализовать себя в этом мире (точнее = мирах) должен обладать способностью ¦отмысливания мира¦, ¦перевода существования в бытие¦, ¦трансцендентирования содержания жизни¦, так что сама жизнь для него станет ¦интеллектуальной работой в методологической рефлексии, т.е. понимающим мышлением¦. Сохраняющаяся при этом сообщительность (не приравниваемая, однако, к общезначимости) определяется тем, что сама способность ¦онтологического понимания¦ укоренена в структурах сознания, которые толкуются Д.Зильберманом, как ¦структуры создания¦, разделяемые (точнее, задаваемые, ибо разделять их могут еще и многие другие) всеми теми, кто обладает ¦наклонностью к вживанию¦ = профессиональными философами. ¦Структуры создания¦, иначе - ¦философские роли¦ сводятся к ¦шестерице¦ способов творения/понимания/узнавания сюр-реализованных структур сознания (¦Теоретик¦, ¦Логик¦, ¦Методолог¦, ¦Методист¦, ¦Эмпирик¦, ¦Феноменолог¦). ¦Шестерица¦ обнимает собой все возможные комбинации трех модальностей в двух позициях и как таковая не нуждается в эмпирическом обосновании (в том числе и исторически); совпадение же определяется тем, что именно в индуизме реализовался идеал философствования.
Появление модальности вполне логично в концептуализациях Зильбермана = ведь речь здесь идет об абсолютном философском творчестве, о созидающей активности, не ограниченной никакими натуральными пределами, а потому = о предельной свободе, каковая всегда модальна. Модальностей, по Д.Зильберману, три = деонтическая (необходимость, N), аподиктическая (актуальность, 1), гипотетическая (возможность, V); схема модальностей строится по типу ¦тройственной¦, ¦тернарной¦ оппозиции адвайты (¦недуалистической¦) веданты, в отличие от западной философии с ее моделью ¦дуальной оппозиции¦:
(А) Б
В
121
Необходимо помнить о принципиальной неполноте модальной формулы каждой ¦философской роли¦, о том, что уходит в ее знаменатель и принципиально исчезает из поля зрения. ¦Эта несамоцелостность разрешается таким способом, что образуется процесс, в котором сознание пробегает все состояния, стремясь совместить в нем локальную неполноту с глобальной полнотой и тем самым реализовать свою потенциальную полноту, но для сознания в целом. Отсюда, мне думается, и вынуждающая сила модальной определенности, заставляющая мчаться вперед, не зная отдыха¦ /Ibid., р.109./, нестись в кругу чистой текстуальности, пользуясь свободой комментирования, ни разу не приткнувшись ногой о землю образца. /Ibid., p.12./
Эта работа со знаниевыми текстами есть в известном смысле ¦вечное повторение пройденного¦. Но, в отличие от ницшеанского ¦повторения¦, здесь достаточно точно известно, для чего и каким образом это делается для восстановления полноты (философского) сознания путем прогонки типов (философских) рефлексий по историческому содержанию.
¦Отслаивание¦ языка от выражаемых им знаниевых схем вряд ли возможно в культуре, где философия принуждена де-натурализировать все аспекты своей деятельности самостоятельно, без сколь-нибудь существенного содействия со стороны, = по типу того, к примеру, которое оказывается классической индийской философии Бедами. В ¦лингвистической Вселенной¦ Вед, разделяемой всеми жившими в классической Индии, все феномены де-натурализированны, а их смыслы = де-реифицированы, так что философия высвобождается для выполнения своих прямых функций = анализу собственного бытия как деятельностного самовоздвижения /5.1.8/1, р. 2./, равно как и установлению вживе долженствующего быть в мире философского знания. /5.1.3/8, р. 2.3./ Реализация этих функций предполагает работу в трех сферах бытования философии = тексте, культуре и текстуре = и представляет собой то, что Шанкара называл ¦деятельностью миротворення¦. ¦Вот хорошая иллюстрация, = замечает по этому поводу Д-Зильберман, = Господь создал человека по образу н подобию /своему/. При падении в естество человек утратил подобие, сохранив лишь образ. Искусственная /философская/ деятельность есть восстановление подобия, правда, лишь в мышлении. Получаются чудные мыслительные миры, с известных точек зрения отнюдь не совершенные и не понятные отчасти самому производителю мыслей, взывающему к кооперации¦ /1.5.2, р.58./ = миры философствования.
Бытийственность этих миров гарантируется тем, что Д.Зильберман определяет как ¦майю¦ или ¦трансцендентальную иллюзию¦ = искусственной творческой активностью, натурализованной в субъекте. /Ibid., p.2./ ¦Сюр-реализм¦
120
¦трансцендентальной иллюзии¦ = бытийственность не только философии, но и всего мира человеческого существования в той мере, в какой он не-природен, не-натурален, подчас = не-выразим, но всегда коммуницируем. Последнее = условие самой его реальности как бытия, не укорененного в натуральности природного существования и потому нуждающегося в ином основании своей валидности для многих (в идеале = всех, но обычно = весьма немногих, философов). Тот, кто может локализовать себя в этом мире (точнее = мирах) должен обладать способностью ¦отмысливания мира¦, ¦перевода существования в бытие¦, ¦трансцендентирования содержания жизни¦, так что сама жизнь для него станет ¦интеллектуальной работой в методологической рефлексии, т.е. понимающим мышлением¦. Сохраняющаяся при этом сообщительность (не приравниваемая, однако, к общезначимости) определяется тем, что сама способность ¦онтологического понимания¦ укоренена в структурах сознания, которые толкуются Д.Зильберманом, как ¦структуры создания¦, разделяемые (точнее, задаваемые, ибо разделять их могут еще и многие другие) всеми теми, кто обладает ¦наклонностью к вживанию¦ = профессиональными философами. ¦Структуры создания¦, иначе - ¦философские роли¦ сводятся к ¦шестерице¦ способов творения/понимания/узнавания сюр-реализованных структур сознания (¦Теоретик¦, ¦Логик¦, ¦Методолог¦, ¦Методист¦, ¦Эмпирик¦, ¦Феноменолог¦). ¦Шестерица¦ обнимает собой все возможные комбинации трех модальностей в двух позициях и как таковая не нуждается в эмпирическом обосновании (в том числе и исторически); совпадение же определяется тем, что именно в индуизме реализовался идеал философствования.
Появление модальности вполне логично в концептуализациях Зильбермана = ведь речь здесь идет об абсолютном философском творчестве, о созидающей активности, не ограниченной никакими натуральными пределами, а потому = о предельной свободе, каковая всегда модальна. Модальностей, по Д.Зильберману, три = деонтическая (необходимость, N), аподиктическая (актуальность, 1), гипотетическая (возможность, V); схема модальностей строится по типу ¦тройственной¦, ¦тернарной¦ оппозиции адвайты (¦недуалистической¦) веданты, в отличие от западной философии с ее моделью ¦дуальной оппозиции¦:
(А) Б
В
121
Необходимо помнить о принципиальной неполноте модальной формулы каждой ¦философской роли¦, о том, что уходит в ее знаменатель и принципиально исчезает из поля зрения. ¦Эта несамоцелостность разрешается таким способом, что образуется процесс, в котором сознание пробегает все состояния, стремясь совместить в нем локальную неполноту с глобальной полнотой и тем самым реализовать свою потенциальную полноту, но для сознания в целом. Отсюда, мне думается, и вынуждающая сила модальной определенности, заставляющая мчаться вперед, не зная отдыха¦ /Ibid., р.109./, нестись в кругу чистой текстуальности, пользуясь свободой комментирования, ни разу не приткнувшись ногой о землю образца. /Ibid., p.12./
Эта работа со знаниевыми текстами есть в известном смысле ¦вечное повторение пройденного¦. Но, в отличие от ницшеанского ¦повторения¦, здесь достаточно точно известно, для чего и каким образом это делается для восстановления полноты (философского) сознания путем прогонки типов (философских) рефлексий по историческому содержанию.
|
|