Скачать 126.16 Кбайт
Деконструкция (Differаnсе)
Решительный разрыв с языком Гегеля, конечно же, не имеет смысла, да он и не предпринимается здесь; подобное замещение, однако, представляется по своей значимости одновременно и крайне несущественным, и радикальным. Я попытался проследить перспективность подобного замещения в другом тексте; здесь было бы достаточно сложно, да н вряд ли возможно, представить некую выжимку из этого анализа.
Различия, таким образом, ¦производятся¦ различаются = посредством differance. Однако что есть то, что различает, кто различает? Другими словами, что есть differance? С этими словами мы приступаем к следующей стадии нашего анализа, вскрытию еще одного источника исходной проблемы .
Что есть то, что различает? Кто различает? Чем является differance?
141
Если бы мы отвечали на эти вопросы до их прояснения как таковых, до обращения к тому, что им предшествует, до анализа их формы (даже если эта форма окажется вполне. естественной и необходимо присущей подобного типа вопросам), мы не смогли бы достичь уровня, на котором сейчас находимся. Если бы мы приняли форму данных вопросов, их смысл и синтаксис, как нечто данное (¦Что?¦, ¦Чем является?¦, ¦Кто есть?¦), мы были бы вынуждены согласиться, что differance с самого начала проистекает, исходит из бытия-настоящим, контролируется им, подчиняется ему; что, следовательно, лишь бытие-настоящим обладает существованием, способно быть чем-то, быть силой, состоянием или властью этого мира; что, поэтому, именно ему мы должны присвоить все эти имена: что (или бытие-настоящим в качестве субъекта), кто. Применительно к последнему случаю следует заметить, что мы как бы неявно признаем, что бытие-настоящим (например, как самосознающее существо или сознание) должно, в конечном счете, результироваться в различении: в откладывании или уклонении от удовлетворения ¦потребности¦ или ¦желания¦, либо в различии, отличии от себя самого. Но ни в одном из этих случаев бытие-настоящим не может конституироваться посредством differance.
Что, если теперь вновь обратиться к идее семиологического различия, в особенности в той форме, которая была придана этой идее Соссюром? А именно, к тому положению, согласно которому ¦язык [состоящий только из различий] не является функцией говорящего субъекта¦.Тем самым предполагается, что субъект (идентифицирующий себя или даже осознающий свою личность, т.е. обладающий самосознанием) описывается языком, что он есть ¦функция¦ языка. Он становится говорящим субъектом только благодаря подчинению его речи = даже в отмеченных выше смыслах ¦творения¦ (¦creation¦ и ¦трансгрессии¦ (¦transgression¦) = системе лингвистических предписаний, построенной как система различий, или всеобщий закон differance, подчинению тому состоянию языка, который Соссюр называет ¦языком без речи¦. ¦Язык нужен для того, чтобы разговорное слово было понятным (intelligible), могло производить все свои результаты¦.
Если, гипотетически, мы будем настаивать на строгой оппозиции речи н языка, differance будет не только некой игрой различий в рамках языка, но и отношением речи к языку, тем окольным путем, посредством которого я должен
142
перейти к речи, тем молчаливым диалогом, который я должен произнести, т.е. всем тем, что равным образом может устроить и лингвистов в строгом смысле слова, и специалистов по обшей семиологии: этим определяется спектр отношений между употреблением языка, его узусом и формальной схемой, между сообщением к его кодом н т.д. (Н другом своем тексте я предположил, что наличие механизма differance в рамках языка, в отношениях языка и речи препятствует сущностному разъединению (dissociation) речи и письменности, которое стремился обосновать в своей концепции Соссюр, следуя давней традиции). Применение языка, как н использование любого кода, подразумевающего, содержащего в себе некую игру форм, предполагает удержание и охранение различии, опространствливание и овременивание, игру следов. Эта игра должна стать неким описанием, первичным относительно письменности, праписьменностью, которая не имеет своего источника в настоящем, не имеет archie. Из этого проистекает процедура систематического, постоянного перечеркивания archie, и как следствие = трансформация общей семиологии в грамматологию, причем последняя призвана осуществлять критическую работу относительно всего, что содержится в семиологии (в особенности относительно базисной концепции знака) н стремление сохранить любые ее метафизические предпосылки, несовместимые с тематикой differance.
Здесь возможен соблазн опровержения: достаточно бесспорным представляется то положение, согласно которому субъект становится говорящим субъектом только потому, что оперирует системой лингвистических различий. В этом смысле совершенно определенно, что говорящий или означивающий субъект не может присутствовать в настоящем, в момент говорения или означения иначе, чем посредством лингвистического или семиологического механизма differance. Однако возможно ли вообще восприятие присутствия или самосознание присутствия субъекта (presence a soi du
Различия, таким образом, ¦производятся¦ различаются = посредством differance. Однако что есть то, что различает, кто различает? Другими словами, что есть differance? С этими словами мы приступаем к следующей стадии нашего анализа, вскрытию еще одного источника исходной проблемы .
Что есть то, что различает? Кто различает? Чем является differance?
141
Если бы мы отвечали на эти вопросы до их прояснения как таковых, до обращения к тому, что им предшествует, до анализа их формы (даже если эта форма окажется вполне. естественной и необходимо присущей подобного типа вопросам), мы не смогли бы достичь уровня, на котором сейчас находимся. Если бы мы приняли форму данных вопросов, их смысл и синтаксис, как нечто данное (¦Что?¦, ¦Чем является?¦, ¦Кто есть?¦), мы были бы вынуждены согласиться, что differance с самого начала проистекает, исходит из бытия-настоящим, контролируется им, подчиняется ему; что, следовательно, лишь бытие-настоящим обладает существованием, способно быть чем-то, быть силой, состоянием или властью этого мира; что, поэтому, именно ему мы должны присвоить все эти имена: что (или бытие-настоящим в качестве субъекта), кто. Применительно к последнему случаю следует заметить, что мы как бы неявно признаем, что бытие-настоящим (например, как самосознающее существо или сознание) должно, в конечном счете, результироваться в различении: в откладывании или уклонении от удовлетворения ¦потребности¦ или ¦желания¦, либо в различии, отличии от себя самого. Но ни в одном из этих случаев бытие-настоящим не может конституироваться посредством differance.
Что, если теперь вновь обратиться к идее семиологического различия, в особенности в той форме, которая была придана этой идее Соссюром? А именно, к тому положению, согласно которому ¦язык [состоящий только из различий] не является функцией говорящего субъекта¦.Тем самым предполагается, что субъект (идентифицирующий себя или даже осознающий свою личность, т.е. обладающий самосознанием) описывается языком, что он есть ¦функция¦ языка. Он становится говорящим субъектом только благодаря подчинению его речи = даже в отмеченных выше смыслах ¦творения¦ (¦creation¦ и ¦трансгрессии¦ (¦transgression¦) = системе лингвистических предписаний, построенной как система различий, или всеобщий закон differance, подчинению тому состоянию языка, который Соссюр называет ¦языком без речи¦. ¦Язык нужен для того, чтобы разговорное слово было понятным (intelligible), могло производить все свои результаты¦.
Если, гипотетически, мы будем настаивать на строгой оппозиции речи н языка, differance будет не только некой игрой различий в рамках языка, но и отношением речи к языку, тем окольным путем, посредством которого я должен
142
перейти к речи, тем молчаливым диалогом, который я должен произнести, т.е. всем тем, что равным образом может устроить и лингвистов в строгом смысле слова, и специалистов по обшей семиологии: этим определяется спектр отношений между употреблением языка, его узусом и формальной схемой, между сообщением к его кодом н т.д. (Н другом своем тексте я предположил, что наличие механизма differance в рамках языка, в отношениях языка и речи препятствует сущностному разъединению (dissociation) речи и письменности, которое стремился обосновать в своей концепции Соссюр, следуя давней традиции). Применение языка, как н использование любого кода, подразумевающего, содержащего в себе некую игру форм, предполагает удержание и охранение различии, опространствливание и овременивание, игру следов. Эта игра должна стать неким описанием, первичным относительно письменности, праписьменностью, которая не имеет своего источника в настоящем, не имеет archie. Из этого проистекает процедура систематического, постоянного перечеркивания archie, и как следствие = трансформация общей семиологии в грамматологию, причем последняя призвана осуществлять критическую работу относительно всего, что содержится в семиологии (в особенности относительно базисной концепции знака) н стремление сохранить любые ее метафизические предпосылки, несовместимые с тематикой differance.
Здесь возможен соблазн опровержения: достаточно бесспорным представляется то положение, согласно которому субъект становится говорящим субъектом только потому, что оперирует системой лингвистических различий. В этом смысле совершенно определенно, что говорящий или означивающий субъект не может присутствовать в настоящем, в момент говорения или означения иначе, чем посредством лингвистического или семиологического механизма differance. Однако возможно ли вообще восприятие присутствия или самосознание присутствия субъекта (presence a soi du
|
|