Такой элемент или
точка и есть квази-причина, к которой присоединяются поверхностные эффекты
именно потому, что они по природе отличаются от своих телесных причин. Как раз
эта точка выражается в языке посредством различных эзотерических слов,
обеспечивающих сразу и разделение, и координацию, и разветвление серий. Итак,
вся организация языка представляет три фигуры: метафизическую или
трансцендентальную поверхность, бестелесную абстрактную линию и децентрированную
точку: поверхностные эффекты, или события; на поверхности линия смысла
имманентная событию; а на линии точка нонсенса - поверхностный нонсенс,
соприсутствующий со смыслом.
Уже две великие античные системы - Эпикурейство и Стоицизм - пытались отыскать
то, что делает язык возможным в вещах, но делали это совершенно по-разному. Так,
для того, чтобы обосновать не только свободу, но так же язык и его
использование, эпикурейцы предложили модель, основанную на отклонении атома.
Стоики же, напротив, создали модель, основанную на сопряжении событий. Не
удивительно, поэтому, что эпикурейская модель отдает предпочтение существи-
242 ЯЗЫК
тельным и прилагательным. Существительные подобны атомам или лингвистическим
телам, которые координируются посредством своих отклонений, а прилагательные
подобны качествам их ансамблей. Модель же стоиков рассматривает язык на основе
"более гордых" терминов: глаголов и их спряжений, осуществляющих связь между
бестелесными событиями. На вопрос о том, что первично в языке - существительные
или глаголы, - нельзя ответить ссылкой на общую сентенцию "в начале было дело",
как бы ни склонны мы были видеть в глаголе представителя первичного действия, а
в корне слова - первичное состояние глагола. Но неверно, что глагол представляет
действие, - он выражает событие, а это совершенно другое. Более того, язык не
развивался из первичных корней. Он организовался вокруг формативных элементов,
которые задают язык во всей его полноте. Но если язык не формировался
постепенно, следуя за ходом внешнего времени, то это еще не значит, что его
тотальность однородна. Действительно, "фонемы" обеспечивают все лингвистические
различения, возможные внутри "морфем" и "семантем". И наоборот, именно
означающие и морфологические элементы определяют, какие из фонематических
различении подходят тому или иному языку. Целое может быть описано не простым
движением, а двунаправленным движением лингвистического действия и
противодействия [reaction], представляющего собой цикл предложения1. И если
фонематическое действие формирует некое открытое пространство языка, то
семантическое противодействие формирует внутреннее время, без которого это
пространство не могло бы быть согласовано со своим языком. -Таким образом,
независимо от элементов, а только с точки зрения движения, существительные и их
склонения оживляют действие, тогда как глаголы и их спряже-
________________
1 Об этом процессе возвращения, или реакции, и заключенной в нем внутренней
темпоральности, см. работу Gustave Guillaume (и анализ, проделанный E.Ortigues в
Le Discours et le symbole, Paris, Aubier, 1962). Отсюда Гильом выводит
оригинальную концепцию инфинитива, изложенную в "Epoques et niveaux temporels
dan le systeme de la conjugaison francaise", Cahiers de linguistique structural,
nе 4, Universite de Laval.
243 ЛОГИКА СМЫСЛА
ния оживляют противодействие. Глагол - не образ внешнего действия, а процесс
противодействия, внутреннего для языка. Вот почему, по самой своей идее, глагол
несет в себе внутреннюю темпоральность языка. Именно на глаголе держится кольцо
предложения, налагая сигнификацию на денотацию, а семантему на фонему. И именно
исходя из глагола мы делаем вывод о том, что круг скрывает и сворачивает в
кольцо, и о том, что он нам открывает в тот момент, когда разрывается,
размыкается или разворачивается вдоль прямой линии: смысл, или событие, как
выражаемое предложением.
У глагола два полюса: настоящее, указывающее на его связь с денотируемым
положением вещей в последовательности физического времени, и инфинитив,
указывающий на связь глагола со смыслом, или событием, согласно содержащемуся в
нем внутреннему времени. Весь глагол осциллирует между инфинитивным
"наклонением", которое представляет цикл, некогда развернутый из целого
предложения, и настоящим "временем", которое, наоборот, замыкает цикл на денотат
предложения. Между этими двумя полюсами глагол искривляет свое спряжение
согласно отношениям денотации, манифестации и сигнификации-совокупность
[грамматических] времен, личностей и модусов. Чистый инфинитив - это Эон, прямая
линия, пустая форма и дистанция. Он не допускает различения моментов, но
продолжает формально разделяться одновременно в двойном направлении прошлого и
будущего. Инфинитив несет в себе время, внутреннее для языка, только с тем,
чтобы выразить смысл или событие - так сказать, множество проблем, поднимаемых
языком.