Ницше
призывает нас переживать здоровье и болезнь так, чтобы здоровье стало жизненной
перспективой болезни, а болезнь - жизненной перспективой здоровья. Он призывает
превратить болезнь в исследование здоровья, а здоровье - в изучение болезни:
"Рассматривать с точки зрения больного более здоровые понятия и ценности, и
наоборот, с точки зрения полноты и самоуверенности более богатой жизни смотреть
на таинственную работу инстинкта декаданса - таково было мое длительное
упражнение, мой действительный опыт, и если в чем, так именно в этом я стал
мастером. Теперь у меня есть опыт, опыт в том, чтобы перемещать
перспективы..."5. Не можем мы отождествлять противоположности, как не можем и
утверждать дистанцию между ними, кроме разве как то, что связывает одну из них с
другой. Здоровье утверждает болезнь тем, что оно превращает свою дистанцию от
болезни в объект утверждения. Дистанция утверждает то, что она дистанцирует,
только если до этого нечто рукой подать. Эта процедура, превращающая здоровье в
оценку болезни, а болезнь - в оценку здоровья, - не она ли то самое Великое
Здоровье (или Веселая Наука)? Не она ли позволяет Ницше чувствовать себя в
высшей степени здоровым в тот самый
_____________
5 Ницше, Ессе Homo- Сочинения, М., 1991 г., т.2, - с.699 (пер. Ю. М.
Антоновского).
230 КОММУНИКАЦИЯ СОБЫТИЙ
момент, когда он болен? И наоборот - Ницше лишается здоровья не когда он болен,
а когда он уже не может удержать дистанцию, уже не способен - по состоянию
своего здоровья - превратить болезнь в точку зрения на здоровье (значит - как
сказали бы стоики - роль сыграна, игра закончена). "Точка зрения" не означает
здесь какого-то теоретического суждения. Что же касается "процедуры", - то это
сама жизнь. Лейбниц уже научил нас, что существуют не точки зрения на вещи, а
что сами вещи, в сущности, являются точками зрения. Но Лейбниц же и подчинил
"точки зрения" правилу исключения: каждая из них открыта для другой только в
случае их схождения - например, точки зрения на один и тот же город. По Ницше,
напротив, точки зрения раскрываются в своем расхождении: каждой точке зрения
соответствует свой город; каждая точка зрения - это другой город, эти города
связаны только благодаря дистанции между ними, и их серий, их дома и улицы
резонируют только благодаря своему расхождению. Внутри всякого города всегда
есть другой город. Каждый термин становится средством прохождения по всей
дистанции до края другого термина. Перспектива Ницше, его перспективизм, -
гораздо более глубокое искусство, чем лейбницевская точка зрения, - ибо
расхождение уже не является принципом исключения, а дизъюнкция - средством
разделения. Теперь несовозможность - это средство коммуникации.
Дело не в том, что дизъюнкция превратилась в простую конъюнкцию. Есть три разных
типа синтеза: коннективный синтез (если..., то), сопровождающий построение
единичной серии; конъюнктивный синтез (и) - способ построения сходящихся серий;
и дизъюнктивный синтез .(или), распределяющий расходящиеся серии: сопеха,
соп-juncta, disjuncta. Но весь вопрос как раз в том, чтобы понять, при каких
условиях дизъюнкция действительно бывает- синтезом, а не аналитической
процедурой исключения предикатов какой-либо вещи ради тождества ее понятия
(отрицательная, неполная или строгая дизъюнкция). Ответ мы получаем тогда, когда
расхождение и децентрирование, задаваемые дизъюнкцией, становятся объектами
утверждения как такового. Дизъюнкция от-
231 ЛОГИКА СМЫСЛА
нюдь не сводится при этом к конъюнкции. Она остается именно дизъюнкцией,
поскольку сопровождает и продолжает сопровождать расхождение как таковое. Но это
расхождение утверждается так, что или... или само становится чистым
утверждением. Вместо исключения некоторых предикатов вещи ради тождества ее
понятия, каждая "вещь" раскрывается навстречу бесконечным предикатам, через
которые она проходит, утрачивая свой центр - то есть свою самотождественность в
качестве понятия или Я. На смену исключения предикатов приходит коммуникация
событий. Мы уже наблюдали процедуру этой утверждающей синтетической дизъюнкции:
она - в возбуждении парадоксальной инстанции, случайной точки с двумя неравными
сторонами, пробегающей по расходящимся сериям при их расхождении и заставляющей
их резонировать посредством дистанции между ними и на самой этой дистанции.
Итак, идеальный центр схождения по самой своей природе постоянно де-центрирован.
Его функция только в том, чтобы утверждать расхождение. Вот почему могло
показаться, что перед нами открылся некий эзотерический, эксцентрический путь -
путь, всецело отличный от обычного пути. Дело в том, что обычно дизъюнкция,
собственно говоря, является не синтезом, а лишь регулятивным анализом,
обслуживающим конъюнктивные синтезы, поскольку разделяет несходящиеся серии.