Животное и разумное, зеленое и цвет - пары одинаково
непосредственных предикатов, привносящих смесь в тело индивидуального субъекта,
причем ни один из предикатов не принадлежит ему как-то более опосредованно, чем
любой другой. Разум, утверждают стоики - это тело, проникающее и
распространяющееся в теле животного, цвет - это светящееся тело, впитывающее или
отражающее другое тело. Аналитические предикаты еще не предполагают логического
расчленения на роды и виды или на свойства и классы; они подразумевают только
актуальные физические структуры и разнообразия, благодаря которым они возможны
внутри телесной смеси. Вот почему мы в конечном счете отождествляем сферу
интуиций как непосредственных представлений с аналитическими предикатами
существования и описаниями смесей и совокупностей.
На базе первого осуществления образуется и развивается второй его этап. Здесь мы
снова сталкиваемся с проблемой Гуссерля из Пятого картезианского размышления:
что именно в Эго выходит за пределы монады, ее придатков и предикатов? Или,
точнее, так: что, собственно говоря, придает монаде "тот смысл, который
позволяет ей осуществлять на деле переход к вторичной Объективной
трансценденции, отличной от "имманентной трансценденции" первого уровня?2
Феноменологического решения
_________
2 Картезианские размышления, 48. (Гуссерль непосредственно связал эту проблему с
трансцендентальной теорией Другого).
157 ЛОГИКА СМЫСЛА
здесь быть не может, поскольку Эго конституировано так же, как и индивидуальная
монада. Такая монада, такая живая индивидуальность были определены в
мире-континууме или в мире-цикле схождений; но Эго как сознающий субъект
появляется тогда, когда нечто идентифицируется внутри миров, которые, тем не
менее, не-совозможны, и пробегает серии, которые, тем не менее, расходятся. При
этом субъект оказывается лицом к лицу с миром - в новом смысле слова "мир"
(Welt), тогда как живая индивидуальность оказывается внутри мира, а мир - в ней
(Umwelt [окружение, среда - нем.]). Поэтому, мы не можем следовать Гуссерлю,
когда он вводит в игру высший синтез отождествления внутри континуума, все линии
которого сходятся и согласуются3. Это не тот путь, на котором можно подняться
над первым уровнем. Только когда можно отождествить нечто в расходящихся сериях,
в не-совозможных мирах, - появляются объект = X, выходящий за пределы
индивидуализированных миров, и Эго, которое убеждено, что превосходит
[transcende] все индивидуальности мира, придавая тем самым и миру новую ценность
в свете ценности вновь учрежденного субъекта.
Чтобы понять эту операцию, надо обратиться к театру Лейбница, а не к
тяжеловесной машинерии Гуссерля. С одной стороны, мы знаем, что сингулярность
неотделима от зоны совершенно объективной неопределенности, то есть, от
открытого пространства своего номадического распределения. Фактически,
сингулярность поднимает проблему условий, задающих эту высшую и позитивную
неопределенность; она побуждает событие к бесконечному делению и новому
воссоединению в одном и том же Событии; она заставляет сингулярные точки
распределяться согласно подвижным и коммуницирующим между собой фигурам, которые
превращают все метания кости в один и тот же бросок (случайная точка), а этот
бросок - во множество метаний. Хотя Лейбниц не постиг свободного характера такой
игры, поскольку не хотел, да и не знал, как сделать ее вполне случайной, как
сделать расхождение объектом утверждения как таковым - он, тем не менее, получил
все следствия на том уровне осуществления, ко-
_________
3 Идеи, 143.
158 СТАТИЧНЫЙ ОНТОЛОГИЧЕСКИЙ ГЕНЕЗИС
торый нас сейчас занимает. У проблемы, говорил он, есть условия, необходимым
образом включающие в себя "двусмысленные знаки" или случайные точки, то есть
разнообразные распределения сингулярностей, соответствующие отдельным случаям
различных решений. Так, например, уравнение конических сечений выражает одно и
то же Событие, которое его двусмысленный знак подразделяет на разнообразные
события - круг, эллипс, гиперболу, параболу, прямую линию. Эти события образуют
обширное множество случаев, соответствующих проблеме и определяющих генезис
решений. Следовательно, нужно понять, что не-совозможные миры, несмотря на их
не-совозможность, все же имеют нечто общее - нечто объективно общее, - что
представляет собой двусмысленный знак генетического элемента, в отношении
которого несколько миров являются решениями одной и той же проблемы (любое
метание результат одного и того же броска). Значит, внутри этих миров
существует, например, объективно неопределимый Адам, то есть Адам определяемый
позитивно только посредством нескольких сингулярностей, которые весьма
по-разному могут комбинироваться и соответствовать друг другу в разных мирах
(быть первым человеком, жить в саду, породить из себя женщину и так далее)4.