Скачать 72.08 Кбайт
Кант и проблема метафизики
будучи неизмеримым,
только теперь открывает простоту для какого-либо измерения
Если же эк-зистентное наличное бытие как допущение сущего освобождает
человека для его "свободы, лишь благодаря тому, что она-свобода-вообще лишь
только предоставляет ему выбор возможного (сущего) и предлагает ему
необходимое (сущее), то человеческая воля не располагает свободой. Человек
обладает свободой не как свойством, а как раз наоборот: свобода,
эк-зистентное, раскрывающееся бытие наличного владеет человеком и притом
изначально, так что исключительно она гарантирует человечеству
соотнесенность с сущим в целом как таковую, соотнесенность, которая
обосновывает и характеризует историю. Только эк-зистентный человек
историчен. "Природа" не имеет истории.
Но свобода, понимаемая как допущение сущего, наполняет сущность истины и
подчиняется этой сущности в смысле раскрытия сущего. "Истина" - это не
признак правильного предложения, которое человеческий "субъект" высказывает
об "объекте" и которое "действительно" где-то - неизвестно, в какой сфере:
истина есть высвобождение сущего, благодаря чему (т. е. высвобождению)
осуществляет себя простота (открытость). В ее открытости - все человеческие
отношения и его поведение. Поэтому человек есть способ эк-зистенции.
Так как всякое человеческое отношение имеет свой собственный способ
обнаружения и настраивается на то, к чему оно относится, момент допущения
бытия, т. е. свобода, очевидно, наделяет его (отношение) богатством
внутренней ориентации, необходимой для того, чтобы уподоблять представление
тому или иному сущему. Человек эк-зистирует - теперь следует понимать так:
история сущностных возможностей исторического человечества сохранена для
него в обнаружении сущего в целом. Из способа осуществления сущим его
первоначальной сущности возникают редкие и обычные исторические события.
Однако так как истина состоит в сущности свободы, исторический человек в
допущении сущего может также допустить, чтобы сущее было не таким сущим,
каково оно есть. Сущее в таком случае закрывается и искажается. Кажимость
становится господствующей. При осуществлении этого господства выступает
несущность истины. Но так как свобода в качестве сущности истины не
является свойством человека, а, наоборот, человек эк-зистирует только как
собственность этой свободы и таким образом становится способным на историю,
поэтому возможно, что и несущность истины не обязательно возникает лишь в
результате неспособности или небрежности человека. Более того, неистина
должна возникать из сущности истины. Только потому, что истина и неистина в
сущности не безразличны друг другу, а связаны друг с другом, истинное
предложение может вообще обойти остроту противоположности и соответственно
перейти в неистинное предложение. Вопрос о сущности истины достигает
поэтому первоначальной сферы того, о чем спрашивается, только тогда, когда
при учете всей полноты сущности истины, в раскрытие сущности включается
также проверка неистины. Обсуждение неистины это не дополнительное
заполнение образовавшегося пробела, а существенный момент при определении
достаточности основания для постановки вопроса о сущности истины.
И все-таки, как уловит,, сущность истины не исчерпывается правильностью
высказывания, то и неистину нельзя приравнивать к неправильности суждения.
Если сущность истины не исчерпывается правильностью высказывания, то и
неистину нельзя приравнивать к неправильности суждения.
5. Сущность истины
Сущность истины открывается как свобода. Свобода есть экзистентное,
высвобождающее допущение бытия сущего. Всякое открытое отношение парит в
сфере допущения бытия сущего и всякий раз соотносится с тем или иным сущим.
Как момент допущения к раскрытию сущего в целом как такового свобода уже
привела к согласию с сущим в целом. Однако, эту согласованность никогда
нельзя понимать как "переживание" и "чувство", ибо в таком случае она
лишится своей сущности и получит свое истолкование на основе того, что само
только как видимость может претендовать на право быть сущностью, и это
только до тех пор, пока представление и неправильное толкование
согласованности допускают это. Согласованность, т.е. эк-зистентный момент
выхода в сущее как целое, может "переживаться" и "чувствоваться" только
потому, что "переживающий" человек, не имея никакого понятия о
согласованности в каждый такой момент уже допущен в сферу согласованности,
раскрывающей сущее как целое. Всякое отношение исторического человека,
подчеркнуто оно или нет, постигнуто или не постигнуто, всегда согласовано и
этой согласованностью включено в сущее в целом. Откровение сущего в целом
не совпадает с суммой, в которую входит каждое отдельное сущее. Напротив:
там, где сущее человеку малоизвестно и едва - может быть, только в самом
начале- затронуто наукой, отк
только теперь открывает простоту для какого-либо измерения
Если же эк-зистентное наличное бытие как допущение сущего освобождает
человека для его "свободы, лишь благодаря тому, что она-свобода-вообще лишь
только предоставляет ему выбор возможного (сущего) и предлагает ему
необходимое (сущее), то человеческая воля не располагает свободой. Человек
обладает свободой не как свойством, а как раз наоборот: свобода,
эк-зистентное, раскрывающееся бытие наличного владеет человеком и притом
изначально, так что исключительно она гарантирует человечеству
соотнесенность с сущим в целом как таковую, соотнесенность, которая
обосновывает и характеризует историю. Только эк-зистентный человек
историчен. "Природа" не имеет истории.
Но свобода, понимаемая как допущение сущего, наполняет сущность истины и
подчиняется этой сущности в смысле раскрытия сущего. "Истина" - это не
признак правильного предложения, которое человеческий "субъект" высказывает
об "объекте" и которое "действительно" где-то - неизвестно, в какой сфере:
истина есть высвобождение сущего, благодаря чему (т. е. высвобождению)
осуществляет себя простота (открытость). В ее открытости - все человеческие
отношения и его поведение. Поэтому человек есть способ эк-зистенции.
Так как всякое человеческое отношение имеет свой собственный способ
обнаружения и настраивается на то, к чему оно относится, момент допущения
бытия, т. е. свобода, очевидно, наделяет его (отношение) богатством
внутренней ориентации, необходимой для того, чтобы уподоблять представление
тому или иному сущему. Человек эк-зистирует - теперь следует понимать так:
история сущностных возможностей исторического человечества сохранена для
него в обнаружении сущего в целом. Из способа осуществления сущим его
первоначальной сущности возникают редкие и обычные исторические события.
Однако так как истина состоит в сущности свободы, исторический человек в
допущении сущего может также допустить, чтобы сущее было не таким сущим,
каково оно есть. Сущее в таком случае закрывается и искажается. Кажимость
становится господствующей. При осуществлении этого господства выступает
несущность истины. Но так как свобода в качестве сущности истины не
является свойством человека, а, наоборот, человек эк-зистирует только как
собственность этой свободы и таким образом становится способным на историю,
поэтому возможно, что и несущность истины не обязательно возникает лишь в
результате неспособности или небрежности человека. Более того, неистина
должна возникать из сущности истины. Только потому, что истина и неистина в
сущности не безразличны друг другу, а связаны друг с другом, истинное
предложение может вообще обойти остроту противоположности и соответственно
перейти в неистинное предложение. Вопрос о сущности истины достигает
поэтому первоначальной сферы того, о чем спрашивается, только тогда, когда
при учете всей полноты сущности истины, в раскрытие сущности включается
также проверка неистины. Обсуждение неистины это не дополнительное
заполнение образовавшегося пробела, а существенный момент при определении
достаточности основания для постановки вопроса о сущности истины.
И все-таки, как уловит,, сущность истины не исчерпывается правильностью
высказывания, то и неистину нельзя приравнивать к неправильности суждения.
Если сущность истины не исчерпывается правильностью высказывания, то и
неистину нельзя приравнивать к неправильности суждения.
5. Сущность истины
Сущность истины открывается как свобода. Свобода есть экзистентное,
высвобождающее допущение бытия сущего. Всякое открытое отношение парит в
сфере допущения бытия сущего и всякий раз соотносится с тем или иным сущим.
Как момент допущения к раскрытию сущего в целом как такового свобода уже
привела к согласию с сущим в целом. Однако, эту согласованность никогда
нельзя понимать как "переживание" и "чувство", ибо в таком случае она
лишится своей сущности и получит свое истолкование на основе того, что само
только как видимость может претендовать на право быть сущностью, и это
только до тех пор, пока представление и неправильное толкование
согласованности допускают это. Согласованность, т.е. эк-зистентный момент
выхода в сущее как целое, может "переживаться" и "чувствоваться" только
потому, что "переживающий" человек, не имея никакого понятия о
согласованности в каждый такой момент уже допущен в сферу согласованности,
раскрывающей сущее как целое. Всякое отношение исторического человека,
подчеркнуто оно или нет, постигнуто или не постигнуто, всегда согласовано и
этой согласованностью включено в сущее в целом. Откровение сущего в целом
не совпадает с суммой, в которую входит каждое отдельное сущее. Напротив:
там, где сущее человеку малоизвестно и едва - может быть, только в самом
начале- затронуто наукой, отк
|
|