Скачать 72.08 Кбайт
Кант и проблема метафизики
Здесь же и только здесь достигает чистого
господства подлежащий метафизическому осмыслению "эгоизм", который не имеет
отношения к наивному "солипсизму" (30).
Философия в эпоху законченной метафизики есть антропология (см. теперь
Holzwcge, с. 91 сл.). Говорят ли пока еще о "философской" антропологии или
нет, это все равно. Сама философия успела тем временем превратиться в
антропологию и на этом пути стала добычей ответвлений метафизики, т. е.
физики в самом широком смысле, включающем физику жизни и человека, биологию
и психологию. Сделавшись антропологией, сама философия гибнет от метафизики.
XIX. Воля к воле полагает в качестве условий своей возможности обеспечение
установленной данности (истина) и пересиливаемость влечений (искусство)
(31). Воля к воле соответственно сама в качестве бытия устраивает сущее. В
воле к воле впервые достигает господства техника (обеспечение установленной
данности) и категорический отказ от осмысления, беспамятность
("переживание").
Техника как высшая форма рационального сознания, технически истолкованного,
и отказ от осмысления как закрытая от самой себя организованная
неспособность подняться до какого-либо отношения к тому, что достойно
вопрошания, принадлежат друг другу: они одно и то же.
Почему это так и как стало таким, будем предполагать здесь осмысленным и
понятым.
Остается еще только пройти путем того единственного соображения что
антропология не исчерпывается исследованием человека и волей к тому, чтобы
все объяснять из человека в качестве его выражения. Где не проводится
никаких исследований, где, наоборот, идет поиск решений, там этот поиск
тоже ведется так, что сперва одна масса человечества натравливается против
другой и масса человечества признается исконной силой, как если бы она была
альфой и омегой во всем сущем, а сущее и его меняющееся по обстоятельствам
истолкование - только следствием.
Так дело доходит до безраздельного господства единственно определяющего
вопроса: каков тот образ, которому призван соответствовать человек? При
этом "образ" мыслится неопределенно метафизически, т.е. платонически как
то, что есть и изначально определяет собой всякую традицию и всякое
развитие, само оставаясь от них независимым. Это априорное признание
"человеческого образа" ведет к тому, что бытие ищут прежде всего и
исключительно в его сфере, а самого по себе человека рассматривают как
человеческий материал, как всегдашний mh on по отношению к idea (32).
XX. Поскольку воля к власти достигает своей предельной, безусловной
обеспеченности, она в качестве всеобеспечивающей оказывается единственно
Направляющим и тем самым Правильным. Правильность воли к воле есть
безусловное и окончательное обеспечение ею себя самой. Все, что она будет
водить, правильно и в порядке, потому что воля к воле сама остается
единственным порядком. В этом самообеспечивании воли к воле изначальное
существо истины утрачивается. Правильность воли к воле есть безусловно
не-истинное. Правильность не-истинного обладает в сфере воли к воле своей
особенной неотразимостью. Но правильность не-истинного, которое само как
таковое остается потаенным, есть вместе с тем самое жуткое, что может
случиться при извращении существа истины. Правильное овладевает истинным и
устраняет истину. Воля к безусловному обеспечению вскрывает лишь
всестороннюю необеспеченность.
XXI. Воля сама по себе есть уже акт стремления в качестве реализации цели
стремления, причем эта цель осознанно и сознательно полагается не иначе как
в понятии, т. е. в качестве чего-то обобщенно-представленного. Воле присуща
осознанность. Воля к воле есть высшая и безусловная осознанность
рассчитывающего самообеспечения, производимого волевым расчетом (см. "Воля
к власти", • 458 (33).
Поэтому ей присуще также всестороннее, постоянное, полное исследование
средств, причин, помех, расчетливая замена и эксплуатация целей, обман и
маневр, инквизиторская хитрость, вследствие чего воля к воле недоверчива и
скрытна даже по отношению к себе и не нацелена ни на что другое как на
обеспечение себя самой в качестве власти.
Бес-цельность, причем принципиальная, абсолютной воли к воле есть полнота
той сущности воли, которая дала о себе знать в кантовском понятии
практического разума как чистой воли. Последняя водит сама себя и есть в
качестве воли бытие. Поэтому рассмотренная со стороны содержания чистая
воля с ее законом формальна. Она есть сама себе единственное содержание в
качестве формы.
XXII. Из-за того, что временами воля воплощается в отдельных "волевых
личностях", кажется, будто воля к воле есть излучение этих личностей.
Возникает мнение, будто источник воли к воле - человеческая воля, между тем
как, наоборот, человек задействуется волей к воле, не осмысливая того, что
он задействован.
господства подлежащий метафизическому осмыслению "эгоизм", который не имеет
отношения к наивному "солипсизму" (30).
Философия в эпоху законченной метафизики есть антропология (см. теперь
Holzwcge, с. 91 сл.). Говорят ли пока еще о "философской" антропологии или
нет, это все равно. Сама философия успела тем временем превратиться в
антропологию и на этом пути стала добычей ответвлений метафизики, т. е.
физики в самом широком смысле, включающем физику жизни и человека, биологию
и психологию. Сделавшись антропологией, сама философия гибнет от метафизики.
XIX. Воля к воле полагает в качестве условий своей возможности обеспечение
установленной данности (истина) и пересиливаемость влечений (искусство)
(31). Воля к воле соответственно сама в качестве бытия устраивает сущее. В
воле к воле впервые достигает господства техника (обеспечение установленной
данности) и категорический отказ от осмысления, беспамятность
("переживание").
Техника как высшая форма рационального сознания, технически истолкованного,
и отказ от осмысления как закрытая от самой себя организованная
неспособность подняться до какого-либо отношения к тому, что достойно
вопрошания, принадлежат друг другу: они одно и то же.
Почему это так и как стало таким, будем предполагать здесь осмысленным и
понятым.
Остается еще только пройти путем того единственного соображения что
антропология не исчерпывается исследованием человека и волей к тому, чтобы
все объяснять из человека в качестве его выражения. Где не проводится
никаких исследований, где, наоборот, идет поиск решений, там этот поиск
тоже ведется так, что сперва одна масса человечества натравливается против
другой и масса человечества признается исконной силой, как если бы она была
альфой и омегой во всем сущем, а сущее и его меняющееся по обстоятельствам
истолкование - только следствием.
Так дело доходит до безраздельного господства единственно определяющего
вопроса: каков тот образ, которому призван соответствовать человек? При
этом "образ" мыслится неопределенно метафизически, т.е. платонически как
то, что есть и изначально определяет собой всякую традицию и всякое
развитие, само оставаясь от них независимым. Это априорное признание
"человеческого образа" ведет к тому, что бытие ищут прежде всего и
исключительно в его сфере, а самого по себе человека рассматривают как
человеческий материал, как всегдашний mh on по отношению к idea (32).
XX. Поскольку воля к власти достигает своей предельной, безусловной
обеспеченности, она в качестве всеобеспечивающей оказывается единственно
Направляющим и тем самым Правильным. Правильность воли к воле есть
безусловное и окончательное обеспечение ею себя самой. Все, что она будет
водить, правильно и в порядке, потому что воля к воле сама остается
единственным порядком. В этом самообеспечивании воли к воле изначальное
существо истины утрачивается. Правильность воли к воле есть безусловно
не-истинное. Правильность не-истинного обладает в сфере воли к воле своей
особенной неотразимостью. Но правильность не-истинного, которое само как
таковое остается потаенным, есть вместе с тем самое жуткое, что может
случиться при извращении существа истины. Правильное овладевает истинным и
устраняет истину. Воля к безусловному обеспечению вскрывает лишь
всестороннюю необеспеченность.
XXI. Воля сама по себе есть уже акт стремления в качестве реализации цели
стремления, причем эта цель осознанно и сознательно полагается не иначе как
в понятии, т. е. в качестве чего-то обобщенно-представленного. Воле присуща
осознанность. Воля к воле есть высшая и безусловная осознанность
рассчитывающего самообеспечения, производимого волевым расчетом (см. "Воля
к власти", • 458 (33).
Поэтому ей присуще также всестороннее, постоянное, полное исследование
средств, причин, помех, расчетливая замена и эксплуатация целей, обман и
маневр, инквизиторская хитрость, вследствие чего воля к воле недоверчива и
скрытна даже по отношению к себе и не нацелена ни на что другое как на
обеспечение себя самой в качестве власти.
Бес-цельность, причем принципиальная, абсолютной воли к воле есть полнота
той сущности воли, которая дала о себе знать в кантовском понятии
практического разума как чистой воли. Последняя водит сама себя и есть в
качестве воли бытие. Поэтому рассмотренная со стороны содержания чистая
воля с ее законом формальна. Она есть сама себе единственное содержание в
качестве формы.
XXII. Из-за того, что временами воля воплощается в отдельных "волевых
личностях", кажется, будто воля к воле есть излучение этих личностей.
Возникает мнение, будто источник воли к воле - человеческая воля, между тем
как, наоборот, человек задействуется волей к воле, не осмысливая того, что
он задействован.
|
|