Это – полное самообслуживание во всех смыслах слова, в) В-третьих, весьма много и неверно говорилось о третьем платоновском сословии, то есть о трудящемся населении. В этих земледельцах и ремесленниках часто находили рабов, желая во что бы то ни стало сделать Платона идеологом рабовладения.

Однако, что касается по крайней мере "Государства", это совершенно противоречит тому, что говорит сам Платон. В социально-экономическом отношении эти земледельцы и ремесленники являются здесь у Платона наиболее свободными людьми. Так как их единственная задача – содержать государство и кормить всех граждан, то им разрешается не только частная собственность, но разрешается торговля, неизбежно связанное с этим денежное обращение, владение капиталами и вообще сбережениями и полная самостоятельность в работе. Где же тут рабы? Само собою разумеется, что Платон вовсе не дошел до отрицания рабства. Но рабы для него – это люди, не входящие в состав проектируемого им идеального государства.

г) И вообще, по Платону, не должно быть рабов среди греков, но разве только среди варваров (V 469 b-с, 471 а). Рабы для него, скорее, моральная и психологическая область, но никак не социально-экономическая. Рабский и порабощенный город является для Платона только аналогией рабской и порабощенной своими страстями души (IX 577 cd). Дурной человек находится в рабстве у своих наслаждений (VIII 561 с). Любитель золота "порабощает" лучшую часть своей души ее худшей частью (IX 589 е).

Дурной человек господствует над всеми своими желаниями, как над пустыми, в угоду сребролюбию (VIII 554 а; ср. IX 589 d). Переразвитые дети содержат в себе нечто, соответствующее только рабству (Gorg. 485 b). Ум не приобретается у того, кто не постарался приобрести его (R. Р. VI 494 d). Науке нужно обучаться не рабски, но путем игры, поскольку "никакая насильственная наука не прочна" (VII 536 е). "Поражение и рабство" предпочитает побежденный страху смерти (III 386 b). Поработители оказываются среди грешников в мифе Эра (X в 15 b). Во всех этих текстах раб является худым человеком морально и психологически, но ни на какое его экономическое использование нет и намека, а все поработители даже осуждаются.

Несомненно, третье сословие нисколько не пользуется со стороны Платона симпатиями. Всех этих земледельцев и ремесленников Платон скорее презирает, чем считает равными. Но это же самое мы находим в его учении о душе, которая для него, конечно, благороднее всякого тела, а тело есть только то, что должно подчиняться душе. Философы и воины в идеальном государстве Платона – это своеобразная душа, а земледельцы и ремесленники – это для него своеобразная материя. Душа господствует над телом, а тело подчиняется душе. Поэтому для третьего сословия и сохраняется у Платона единственная добродетель – это sophrosynл, просветленная сдержанность, мерная упорядоченность, крепкая и надежная основа для осуществления всего духовного. Любопытно, что если в "Тимее" (52 d) Платон называет материю "кормилицей", то есть той областью, которая воспринимает в себя идеи и их воспитывает, то в "Государстве" воины, всецело занятые военным делом, "получают пищу от других" (VIII 543 b-с).

Но от кого же они будут получать эту пищу, как не от третьего сословия? Ведь первое сословие – философы – тоже ничего не производит и тоже лишено частной собственности.

Если во что бы то ни стало навязывать Платону рабовладельческую идеологию, то можно сказать только то, что мудрость и мужество не являются привилегией третьего сословия, но – первых двух, что художественное воспитание осуществляется только в пределах первых двух сословий и что ничего не говорится о художественном воспитании третьего сословия.

Тем не менее Платон энергично протестует против богатства и бедности решительно всего населения, и воинам даже вменяется в обязанность следить, чтобы граждане были не слишком богатыми и не слишком бедными (R. Р. IV 421 е); что же касается недопустимости богатства и бедности для третьего сословия, то об этом у Платона – целое рассуждение (421 cd). Богатство, по Платону, ведет к роскоши, лености и новшествам; а бедность к раболепству и созданию условий для всякой новизны (421 е). Воины должны строго следить, чтобы "вместо благосклонных защитников не уподобляться жестоким господам" (III 416 b). Войны должны быть "кроткими и между собою и в отношении к тем, которых охраняют" (416 с). Их жилища должны содержать только самое необходимое, а их кладовые должны быть открыты для всех; питание у них – только общественное; к золоту и серебру они не должны и прикасаться, а если они приобретут землю и прочую собственность, они потеряют свою основную добродетель и станут злыми как для себя, так и для других. Отсюда вывод, что, следовательно, и третье сословие никак не должно злоупотреблять правом частной собственности (416 d – 417 b).

д) И вообще все три сословия должны демонстрировать собою всеобщую справедливость и счастье (IV 419 а – 420 d); отсюда следует сделать прямой вывод о том, что и третье сословие должно иметь свое справедливое место в государстве и тоже быть счастливым.