У Платона имеется целое большое рассуждение об искусствах и ремеслах и психических данных, врожденных от природы (кожевники, земледельцы, ткачи, домостроители и прежде всего воины, а в конце концов, и философы), причем эти врожденные наклонности Платон демонстрирует на собаках, которые тоже бывают разных пород и которые могут совмещать, например, кротость и враждебность (кротость к своим и враждебность к посторонним), каковое совмещение как раз необходимо для воинов идеального государства вместе с философией, о которой прямо говорится, что она есть природное свойство (II 374 b – 376 с).

б) Приведенная у нас выше мысль Платона об единстве музыки и гимнастики (III 410 е – 412 а) вновь является целым художественно-воспитательным рассуждением, которому предшествует другое подобное рассуждение о воспитании тихих и нежных чувств в направлении их твердости и суровости, а чувств слишком грубых и жестоких – в направлений мягкости и душевности. Платон доходит даже до того, что в своем рассуждении о сущности справедливости он понимает справедливость как равновесие трех основных душевных способностей человека, трех основных добродетелей и трех основных сословий своего государства (IV 443 с – 444 а). Получается, таким образом, что и всякое воспитание, по Платону, является, собственно говоря, художественным воспитанием, так как оно есть, в основном, воспитание гармонии внутри и вне отдельного человека. Сверху такое воспитание завершается "идеей блага", которую Платон трактует как "величайшую науку" (VI 505 а).

Правда, в период обучения военному делу, то есть для возраста семнадцати-двадцати лет, преподавание всех наук и искусств отменяется (VII 537 ab). Зато, однако, в возрасте от двадцати до тридцати лет человек должен систематизировать все те знания и искусства, которым он обучался с детства, но теперь уже под руководством диалектики, науки, определяющей для всего существенное содержание и возводящей от чувственности к умственному созерцанию и к созерцанию сверхразумного Блага (537 b-d; 532 a – 533 с). С тридцати до тридцати пяти лет граждане изучают чистую диалектику, а с тридцати пяти до пятидесяти лет занимают различные военные и гражданские должности. Начиная с пятидесятилетнего возраста люди, воспитанные надлежащим образом, уже могут становиться правителями государства (539 е – 540 b).

в) Наконец, для теории художественного воспитания, которую мы находим в "Государстве", важны еще две общевоспитательные идеи Платона, которые мы здесь развивать не будем, но о которых только упомянем, поскольку они тоже определяют собою художественно-воспитательную систему Платона.

Первая идея заключается в том, что женщины в идеальном государстве привлекаются к управлению этим последним наряду с мужчинами (VII 540 с). Вторая же идея сводится к глубочайшей вере Платона в силу воспитания вообще. В своем изображении олигархического строя, в котором только немногие живут благополучно, а все население является беднотой, склонной в силу такого своего положения к воровству, святотатству и всякому злодейству, Платон прибавляет (VIII 552 de): "Такие люди заводятся там от необразованности и дурного воспитания". В условиях плохого воспитания не только простой народ, но и люди образованные сбиваются с истинного пути справедливости и становятся на путь невежества, болезненного состояния и преступности, в силу чего растет потребность в судебных процессах и врачебных мероприятиях (III 405 а).

3. Социально-исторический смысл художественно-воспитательной теории

Бросая общий взгляд на художественно-воспитательную систему Платона в "Государстве", мы должны отметить, что система эта носит, вообще говоря, тоталитарный характер. Однако, чтобы не впасть в слишком большой вульгаризм, который часто заметен в изложениях Платона, необходимо обратить внимание на следующее.

а) Во-первых, правители государства, или философы, получают принципы для художественного воспитания прямо из мира идей, прямо с неба. Это дает возможность Платону критиковать все тогдашние формы правления, включая олигархию, тимократию, даже всякого рода демократию и особенно тиранию. Первое сословие, сословие философов, можно сколько угодно считать результатом игры фантазии философа, утопией; но это, во всяком случае, не олигархия, не тимократия, не демократия и не тирания.

б) Во-вторых, весьма неаккуратно поступают те исследователи, которые навязывают Платону какое-то коммунистическое мировоззрение. Методами своеобразного коммунизма живут у него только воины, поскольку им запрещается иметь какую бы то ни было частную собственность, так что их имущество и даже их жены есть принадлежность государства и распределяются между ними в государственном порядке. Это мало имеет общего с тем, что мы называем коммунизмом, но абсолютное исключительное обобществление всего, чем воины обладают, у Платона несомненно. В частности, ни философы, ни воины в результате лишения их частной собственности не могут иметь также и рабов.