Скачать 56.34 Кбайт
Философские исследования о сущности человеческой свободы и связанных с ней предметах
И существование
Бога не могло бы быть личностным без такого условия, однако Бог содержит
это условие в себе, а не вне себя. Уничтожить это условие он не может, так
как в противном случае он уничтожил бы самого себя; он может только
преодолеть его любовью и подчинить себе во славу свою. В Боге также была бы
основа тьмы, если бы он не сделал это условие собой, не соединился бы с ним
воедино в абсолютной личности. Человеку никогда не удается овладеть этим
условием, хотя он и стремится к этому в зле; ему это условие лишь дано, и
оно независимо от него; поэтому его личность и самость никогда не могут
возвыситься до совершенного акта. В этом и состоит связанная со всякой
конечной жизнью печаль, и если в Боге также есть хотя бы относительно
независимое условие его существования, то в нем самом заключен и источник
печали, которая, однако, никогда не достигает действительности, а служит
лишь вечной радости преодоления. Отсюда и покров грусти, лежащий на всей
природе, глубокая, неискоренимая меланхолия всякой жизни. Радости нужно
страдание, страдание должно преображаться в радость. Поэтому то, что
исходит только из условия существования или из основы, исходит не от Бога,
хотя оно и необходимо для его существования. Однако нельзя также
утверждать, что зло исходит из основы или что воля основы - источник зла.
Ибо зло может возникать лишь в сокровеннейшей воле собственного сердца и
никогда не совершается независимо от собственного деяния человека.
Возбуждение основы, или реакция на сверхтварное, пробуждает только влечение
к тварному или собственную волю, но пробуждает ее лишь для того, чтобы была
независимая основа добра и чтобы воля была преодолена добром и проникнута
им. Ибо не возбужденная самость сама по себе есть зло, но лишь постольку,
поскольку она полностью отрывается от своей противоположности, от света или
универсальной воли. Именно этот отказ от добра и есть грех.
Активизированная самость необходима для силы жизни; без нее была бы только
смерть, дрема добра; ибо там, где нет борьбы, нет и жизни. Следовательно,
воля основы направлена только на пробуждение жизни, а не на зло
непосредственно как таковое и само по себе. Если воля человека охватывает
активизированную самость любовью и подчиняет ее свету как всеобщей воле, то
из этого только и возникает актуальное добро, которое становится ощутимым
благодаря заключенной в человеке силе. Следовательно, в добром реакция
основы ведет к добру, в злом - ко злу; как сказано в Писании, в
благочестивых ты благочестив, в нечестивых нечестив. Добро без действенной
самости есть недейственное добро. То, что становится злом по воле твари
(если оно полностью отрывается, чтобы быть для себя), есть само по себе
добро, пока оно поглощено добром и остается в основе. Только преодоленная,
следовательно, возвращенная из активности в потенциальность самость есть
добро и по своей потенции, в качестве преодоленной добром, она и продолжает
постоянно пребывать в добре. Если бы в теле не было корня холода, не могло
бы ощущаться тепло. Мыслить силу притяжения для себя и силу отталкивания
невозможно, ибо на что действовало бы отталкивание, если бы притяжение не
давало ему предмета отталкивания, и на что действовало бы притяжение, если
бы оно одновременно не заключало в себе самом нечто отталкивающее? Поэтому
диалектически совершенно верно утверждение: добро и зло суть одно и то же,
лишь рассмотренное с разных сторон, или зло само по себе, т. е.
рассмотренное в корне своей тождественности, есть добро, как и обратное -
добро, рассмотренное в своей раздвоенности или не-тождественности, есть
зло. Поэтому верно и то, что тот, в ком нет ни материала, ни сил для зла,
не способен и к добру, примеры чего мы достаточно часто видели в наше
время. Страсти, с которыми борется наша отрицательная мораль, суть силы,
каждая из которых имеет общий корень с соответствующей ей добродетелью.
Душа всякой ненависти есть любовь, и в самом яростном гневе проявляется
лишь затронутый и нарушенный в глубочайшем центре покой. Страсти
соответствующей степени и пребывающие в состоянии органического равновесия,
суть сила самой добродетели и ее непосредственные орудия. "Разве от того,
что страсти служат поборниками бесчестия,- говорит несравненный И. Г.
Гаман,- они перестают быть оружием мужества? Лучше ли понимаете вы букву
разума, чем понял букву Писания тот аллегорический казначей александрийской
церкви, который кастрировал себя, чтобы обрести царство небесное? Любимцы
князя Эона сего те, кто приносит величайшее зло самому себе; его (дьявола)
придворные шуты - злейшие враги прекрасной природы, у которой есть, правда,
в качестве жрецов-чревовещателей корибанты и галлы, но и сильные духом
истинные поклонники. Только пусть те, чья философия пригодна более для
гинекея, чем для академии или палестры лицея, не выносят эти диалектические
п
Бога не могло бы быть личностным без такого условия, однако Бог содержит
это условие в себе, а не вне себя. Уничтожить это условие он не может, так
как в противном случае он уничтожил бы самого себя; он может только
преодолеть его любовью и подчинить себе во славу свою. В Боге также была бы
основа тьмы, если бы он не сделал это условие собой, не соединился бы с ним
воедино в абсолютной личности. Человеку никогда не удается овладеть этим
условием, хотя он и стремится к этому в зле; ему это условие лишь дано, и
оно независимо от него; поэтому его личность и самость никогда не могут
возвыситься до совершенного акта. В этом и состоит связанная со всякой
конечной жизнью печаль, и если в Боге также есть хотя бы относительно
независимое условие его существования, то в нем самом заключен и источник
печали, которая, однако, никогда не достигает действительности, а служит
лишь вечной радости преодоления. Отсюда и покров грусти, лежащий на всей
природе, глубокая, неискоренимая меланхолия всякой жизни. Радости нужно
страдание, страдание должно преображаться в радость. Поэтому то, что
исходит только из условия существования или из основы, исходит не от Бога,
хотя оно и необходимо для его существования. Однако нельзя также
утверждать, что зло исходит из основы или что воля основы - источник зла.
Ибо зло может возникать лишь в сокровеннейшей воле собственного сердца и
никогда не совершается независимо от собственного деяния человека.
Возбуждение основы, или реакция на сверхтварное, пробуждает только влечение
к тварному или собственную волю, но пробуждает ее лишь для того, чтобы была
независимая основа добра и чтобы воля была преодолена добром и проникнута
им. Ибо не возбужденная самость сама по себе есть зло, но лишь постольку,
поскольку она полностью отрывается от своей противоположности, от света или
универсальной воли. Именно этот отказ от добра и есть грех.
Активизированная самость необходима для силы жизни; без нее была бы только
смерть, дрема добра; ибо там, где нет борьбы, нет и жизни. Следовательно,
воля основы направлена только на пробуждение жизни, а не на зло
непосредственно как таковое и само по себе. Если воля человека охватывает
активизированную самость любовью и подчиняет ее свету как всеобщей воле, то
из этого только и возникает актуальное добро, которое становится ощутимым
благодаря заключенной в человеке силе. Следовательно, в добром реакция
основы ведет к добру, в злом - ко злу; как сказано в Писании, в
благочестивых ты благочестив, в нечестивых нечестив. Добро без действенной
самости есть недейственное добро. То, что становится злом по воле твари
(если оно полностью отрывается, чтобы быть для себя), есть само по себе
добро, пока оно поглощено добром и остается в основе. Только преодоленная,
следовательно, возвращенная из активности в потенциальность самость есть
добро и по своей потенции, в качестве преодоленной добром, она и продолжает
постоянно пребывать в добре. Если бы в теле не было корня холода, не могло
бы ощущаться тепло. Мыслить силу притяжения для себя и силу отталкивания
невозможно, ибо на что действовало бы отталкивание, если бы притяжение не
давало ему предмета отталкивания, и на что действовало бы притяжение, если
бы оно одновременно не заключало в себе самом нечто отталкивающее? Поэтому
диалектически совершенно верно утверждение: добро и зло суть одно и то же,
лишь рассмотренное с разных сторон, или зло само по себе, т. е.
рассмотренное в корне своей тождественности, есть добро, как и обратное -
добро, рассмотренное в своей раздвоенности или не-тождественности, есть
зло. Поэтому верно и то, что тот, в ком нет ни материала, ни сил для зла,
не способен и к добру, примеры чего мы достаточно часто видели в наше
время. Страсти, с которыми борется наша отрицательная мораль, суть силы,
каждая из которых имеет общий корень с соответствующей ей добродетелью.
Душа всякой ненависти есть любовь, и в самом яростном гневе проявляется
лишь затронутый и нарушенный в глубочайшем центре покой. Страсти
соответствующей степени и пребывающие в состоянии органического равновесия,
суть сила самой добродетели и ее непосредственные орудия. "Разве от того,
что страсти служат поборниками бесчестия,- говорит несравненный И. Г.
Гаман,- они перестают быть оружием мужества? Лучше ли понимаете вы букву
разума, чем понял букву Писания тот аллегорический казначей александрийской
церкви, который кастрировал себя, чтобы обрести царство небесное? Любимцы
князя Эона сего те, кто приносит величайшее зло самому себе; его (дьявола)
придворные шуты - злейшие враги прекрасной природы, у которой есть, правда,
в качестве жрецов-чревовещателей корибанты и галлы, но и сильные духом
истинные поклонники. Только пусть те, чья философия пригодна более для
гинекея, чем для академии или палестры лицея, не выносят эти диалектические
п
|
|