Скачать 56.34 Кбайт
Философские исследования о сущности человеческой свободы и связанных с ней предметах
Но подобно тому как она вечно
остается лишь основой, не имея своего бытия, так и зло никогда не может
достигнуть осуществления и служит лишь основой для того, чтобы добро,
развиваясь из него собственными силами, было посредством своей основы
независимым и отделенным от Бога, тем, в чем Бог имеет и познает самого
себя и что в качестве такового (в качестве независимого) есть в Боге.
качестве такового зло (не потому, что оно возникло только теперь, а потому,
что только теперь дана противоположность, в которой оно может явиться
полностью и в качестве такового). И так же момент, когда Земля вторично
станет необитаемой и пустой, явится вновь моментом рождения высшего света
духа, который от века был в мире, но оставался не понятым действующей для
себя тьмой и пребывал в замкнутом и ограниченном откровении; и чтобы
противостоять личностному и духовному злу, он являет себя также в
личностном, человеческом образе в качестве посредника, восстанавливающего
на высшей ступени связь творения с Богом. Ибо исцелить личностное может
только личностное, и Бог должен стать человеком, чтобы человек вернулся к
Богу. Только с восстановлением отношения основы к Богу дана возможность
исцеления (спасения). Начало исцеления - состояние ясновидения, даруемое
божественным провидением отдельным людям (как избранным для этого органам),
время знамений и чудес, когда божественные силы противодействуют повсюду
выступающим демоническим силам, умиротворяющее единство - разделению сил.
Наконец происходит кризис в turba gentium, народы затопляют основу древнего
мира, как некогда воды начала покрыли все творения, чтобы сделать возможным
второе творение - новое разделение народов и языков, новое царство, где
живое слово выступает как прочный и постоянный центр в борьбе с хаосом и
начинается открытая, продолжающаяся до настоящего времени борьба добра и
зла, в которой Бог действительно открывает себя как дух, т. е. как actu.
Таким образом существует всеобщее, хотя и не изначальное зло, с самого
начала пробужденное в откровении Бога реакцией основы, зло, которое,
правда, никогда не достигает осуществления, но постоянно к нему стремится.
Лишь познав всеобщее зло, можно также понять добро и зло в человеке. Если
уж в первом творении было возбуждено зло, которое посредством
для-себя-деятельности основы превратилось в конце концов во всеобщее
начало, то этим может быть, по-видимому, объяснена природная склонность
человека к злу, так как однажды возникший в твари посредством пробуждения
своеволия беспорядок сил сообщается человеку уже в момент рождения. Однако
основа продолжает непрерывно действовать и в отдельном человеке, возбуждая
особенность и особенную волю, именно для того, чтобы в противоположность ей
могла явить себя воля любви. Воля Бога состоит в том, чтобы все
универсализировать, поднять до единства со светом или сохранить в нем; воля
основы - в том, чтобы все обособить или сделать тварным. Она хочет только
неравенства, чтобы равенство стало ощущать себя и ощущаться ею самой.
Поэтому воля основы необходимо реагирует на свободу как на нечто
сверхтварное и пробуждает в ней желание к тварному, подобно тому как
человеку, стоящему на высокой крутой вершине и охваченному головокружением,
кажется, будто некий тайный голос призывает его броситься вниз, или, как,
согласно древнему сказанию, звучащее из глубины вод чарующее пение сирен
увлекает в водоворот того, кто проплывает мимо них. Соединение в человеке
всеобщей воли и воли особенной уже само по себе представляется
противоречием, разрешение которого трудно, если не невозможно. Самый страх,
свойственный жизни, гонит человека из центра, для пребывания в котором он
создан; ибо этот центр в качестве чистейшей сущности всякой воли есть
всепожирающий огонь для каждой особенной воли; чтобы жить в нем, человек
должен умереть для всякой особенности, поэтому попытка выйти из центра на
периферию и искать там покой для своей самости почти необходима. Отсюда и
всеобщая необходимость греха и смерти как действительного отмирания
особенности, пройти через которое, как через огонь, должна, чтобы
очиститься, каждая человеческая воля. Несмотря на эту всеобщую
необходимость зла, оно всегда остается следствием собственного выбора
человека; зло как таковое основа творить не может, и тварь всегда гибнет по
собственной вине. Однако то, как человек принимает решение следовать злу
или добру, еще полностью окутано мраком и требует, по-видимому, отдельного
исследования.
До сих пор мы вообще уделяли меньше внимания формальной сущности свободы,
хотя понимание ее связано с не меньшими трудностями, чем объяснение ее
реального понятия.
Ибо хотя обычное понятие свободы, согласно которому он
остается лишь основой, не имея своего бытия, так и зло никогда не может
достигнуть осуществления и служит лишь основой для того, чтобы добро,
развиваясь из него собственными силами, было посредством своей основы
независимым и отделенным от Бога, тем, в чем Бог имеет и познает самого
себя и что в качестве такового (в качестве независимого) есть в Боге.
качестве такового зло (не потому, что оно возникло только теперь, а потому,
что только теперь дана противоположность, в которой оно может явиться
полностью и в качестве такового). И так же момент, когда Земля вторично
станет необитаемой и пустой, явится вновь моментом рождения высшего света
духа, который от века был в мире, но оставался не понятым действующей для
себя тьмой и пребывал в замкнутом и ограниченном откровении; и чтобы
противостоять личностному и духовному злу, он являет себя также в
личностном, человеческом образе в качестве посредника, восстанавливающего
на высшей ступени связь творения с Богом. Ибо исцелить личностное может
только личностное, и Бог должен стать человеком, чтобы человек вернулся к
Богу. Только с восстановлением отношения основы к Богу дана возможность
исцеления (спасения). Начало исцеления - состояние ясновидения, даруемое
божественным провидением отдельным людям (как избранным для этого органам),
время знамений и чудес, когда божественные силы противодействуют повсюду
выступающим демоническим силам, умиротворяющее единство - разделению сил.
Наконец происходит кризис в turba gentium, народы затопляют основу древнего
мира, как некогда воды начала покрыли все творения, чтобы сделать возможным
второе творение - новое разделение народов и языков, новое царство, где
живое слово выступает как прочный и постоянный центр в борьбе с хаосом и
начинается открытая, продолжающаяся до настоящего времени борьба добра и
зла, в которой Бог действительно открывает себя как дух, т. е. как actu.
Таким образом существует всеобщее, хотя и не изначальное зло, с самого
начала пробужденное в откровении Бога реакцией основы, зло, которое,
правда, никогда не достигает осуществления, но постоянно к нему стремится.
Лишь познав всеобщее зло, можно также понять добро и зло в человеке. Если
уж в первом творении было возбуждено зло, которое посредством
для-себя-деятельности основы превратилось в конце концов во всеобщее
начало, то этим может быть, по-видимому, объяснена природная склонность
человека к злу, так как однажды возникший в твари посредством пробуждения
своеволия беспорядок сил сообщается человеку уже в момент рождения. Однако
основа продолжает непрерывно действовать и в отдельном человеке, возбуждая
особенность и особенную волю, именно для того, чтобы в противоположность ей
могла явить себя воля любви. Воля Бога состоит в том, чтобы все
универсализировать, поднять до единства со светом или сохранить в нем; воля
основы - в том, чтобы все обособить или сделать тварным. Она хочет только
неравенства, чтобы равенство стало ощущать себя и ощущаться ею самой.
Поэтому воля основы необходимо реагирует на свободу как на нечто
сверхтварное и пробуждает в ней желание к тварному, подобно тому как
человеку, стоящему на высокой крутой вершине и охваченному головокружением,
кажется, будто некий тайный голос призывает его броситься вниз, или, как,
согласно древнему сказанию, звучащее из глубины вод чарующее пение сирен
увлекает в водоворот того, кто проплывает мимо них. Соединение в человеке
всеобщей воли и воли особенной уже само по себе представляется
противоречием, разрешение которого трудно, если не невозможно. Самый страх,
свойственный жизни, гонит человека из центра, для пребывания в котором он
создан; ибо этот центр в качестве чистейшей сущности всякой воли есть
всепожирающий огонь для каждой особенной воли; чтобы жить в нем, человек
должен умереть для всякой особенности, поэтому попытка выйти из центра на
периферию и искать там покой для своей самости почти необходима. Отсюда и
всеобщая необходимость греха и смерти как действительного отмирания
особенности, пройти через которое, как через огонь, должна, чтобы
очиститься, каждая человеческая воля. Несмотря на эту всеобщую
необходимость зла, оно всегда остается следствием собственного выбора
человека; зло как таковое основа творить не может, и тварь всегда гибнет по
собственной вине. Однако то, как человек принимает решение следовать злу
или добру, еще полностью окутано мраком и требует, по-видимому, отдельного
исследования.
До сих пор мы вообще уделяли меньше внимания формальной сущности свободы,
хотя понимание ее связано с не меньшими трудностями, чем объяснение ее
реального понятия.
Ибо хотя обычное понятие свободы, согласно которому он
|
|