Оно чисто, потому что формально, внутренне присуще, поскольку действует в самой сущности. Оно качественно, и в той степени, в которой род указывает на сущность, различие — весьма особое качество "согласно сущности", качество самой сущности. Оно синтетично, поскольку спецификация — это состав, и различие актуально добавляется к роду, который содержит его как силу. Оно опосредовано, оно само — опосредованность, персонифицированный средний термин. Оно — продуктивное, поскольку род не делиться на различия, но разъединение различиями, порождающими в нем соответствующие виды. Поэтому оно всегда — причина, формальная причина: самое короткое специфическое
___________
2 Аристотель. Метафизика. X, 4, 8, 9. О трех видах различия—общем, частном и сущностном. См.: "Введение" Порфирия к "Категориям" Аристотеля. Глава III. В кн. Аристотель. Категории. Перев. А. В. Кубицкого. М., 1939. См. также томистские учебники. Например, глава "De differentia": Gredt J. Elementa philosophiae aristotelico-thomisticae. Fribourg T. 1. P. 122—125.

48

различие прямой линии; подавляющее — законченное различие черного цвета, а разъединяющее — для белого. Поэтому оно является также предикатом особого типа: приписывая себя к виду, оно одновременно сообщает ему род и образует вид, к которому себя относит. Такой синтетический и образующий предикат, скорее присваивающий, чем присвоенный, подлинное правило производства, имеет, наконец, последнюю особенность: уносить с собой то, что оно атрибутирует. Действительно, сущностное качество достаточно особенно, чтобы сделать род чем-то другим, а не только отличающимся другим качеством3. Таким образом, роду свойственно оставаться тем же для себя, становясь другим в различиях, которые его разделяют. Различие переносит с собой род и все промежуточные различия. Как перенос различия, различие различия, спецификация соединяет различие с различием на последующих уровнях разделения, вплоть до последнего различия, различия species inftma*, сгущая в избранном направлении систему сущности и ее непрерывного качества, помещая этот ансамбль в интуитивное понятие и обосновывая его определенным термином для дефини-


связность и непрерывность содержания понятия.

Вернемся к выражению "самое большое различие". Стало очевидным, что специфическое различие является самым большим лишь весьма относительно. Строго говоря, противоречие больше, чем противоположность и, несомненно, родовое различие больше специфического. Уже то, как Аристотель отличает различие от разнообразия или инакости, указывает нам путь: законченное различие названо самым большим только относительно предполагаемой тождественности понятия. Более того, именно по отношению к форме тождества в родовом понятии различие доходит до оппозиции, доводится до противоположности. Специфическое различие никак не представляет собой универсального понятия для всех особенностей и поворотов различия (то есть Идеи), но отмечает частный момент, когда различие лишь согласуется с понятием вообще. Также и различие различия у Аристотеля — лишь ложное перемещение: различие при этом никогда не меняет своей природы; невозможно обнаружить различающее различия, которое установило бы связь между наиболее общим и самым особенным в соответствующей им непосредственности. Специфическое различие означает лишь
_______________
3 "Различающий признак разумности, присоединившийся к животному, образовал другую вещь, а различающий признак движения создал только некоторые изменения по сравнению с тою же вещью, которая покоится..." — См.: Порфирий. Глава третья. С. 60—61 // Аристотель. Категории. Перев. А. В. Кубицкого. М., 1939.

49

самый относительный максимум, точку аккомодации глаза греков, к тому же глаза греков именно той среды, которая утратила смысл дионисийских перемещений и метаморфоз. Таков принцип разрушительной путаницы философии различия в целом: путают выявление собственно понятия различия с причислением различия к тождественности неопределенного понятия. Наступает очередь уловки, включенной в благоприятный момент (возможно, отсюда все и вытекает подчинение различия противоположности, аналогии, сходству, всем аспектам опосредования). В этом случае различие может быть только предикатом содержания понятия. Об этой предикативной природе специфического различия постоянно напоминает Аристотель; но он вынужден придать ему такие чуждые способности, как способность атрибутировать и атрибутироваться, а также изменять род, модифицировать его качество. Итак, все способы, с помощью которых специфическое различие представляется отвечающим требованиям собственно понятия (чистота, интериорность, продуктивность, перемещение...), предстают иллюзорными и даже противоречивыми, начиная с путаницы в главном.

Таким образом, законченное различие мало по сравнению с большим различием, касающимся самих родов. Даже в биологической классификации оно становится совсем малым сравнительно с большими родами: конечно, не материальным различием, но все же неким различием "в" материи, действующим с помощью большего или меньшего.