(И снова величие Платона состоит в понимании того, что делимое является сущностью в себе, лишь включая неравное).

Нас можно было бы упрекнуть за включение в интенсивность всех сущностей, различий, ее обременение всем Тем, что обычно относится к качеству. А также за включение в дистанции того, что обычно принадлежит к экстенсивным количествам. Такие упреки не кажутся нам обоснованными. Действительно, различие при экстенсивном развитии становится простым различием уровня, теряя основание в себе самом. Действительно, качество в этом случае использует такое отчужденное основание, беря на себя сущностные различия. Но их отличие друг от друга как механизма и "качественности" в свою очередь основано на подмене: одно пользуется тем, что потеряно другим, но истинное различие не принадлежит ни тому, ни другому. Различие становится качественным лишь в процессе своего экстенсивного исчезновения. Сущность различия
_____________
12 А. Мейнонг (Meinong A. Uber die Bedeutung des Weberschen Gesetzes // Zschr. f. Psych, u. Phys. d. Sinnesorg, 1896, XI) и Б. Рассел (Russel В. The principles of mathematics. 1903, глава 31) убедительно провели различение длины или растяжимости и различия или дистанции. Первые — экстенсивные количества, делимые на равные части; вторые — количества интенсивного происхождения, относительно неделимые, то есть не делящиеся без изменения сущности. Лейбниц первым обосновал теорию дистанций, связав их со spatium и противопоставив величинам ехtensio — см.: Gueroult M. Espace, point etvide chez Leibniz. P., 1946.

290

столь же качественна, сколь и экстенсивна. Отметим прежде всего, что качества гораздо более стабильны, неподвижны и всеобщи, чем об этом порой говорят. Это порядки подобия. Конечно, они различаются, причем сущностно, но всегда предполагаемым порядком подобия. А изменения их подобия как раз и отсылают к изменениям совершенно иного рода. Конечно, качественное различие не воспроизводит, не выражает различие интенсивности. Но в переходе от одного качества к другому, даже при максимуме подобия и преемственности, существуют феномены сдвига и уровня; столкновения различий, дистанции; соединений и разъединений; глубина, образующая скорее разделенную на градусы шкалу, чем собственно качественную длительность. И если бы интенсивность не подкрепляла, не поддерживала и не подхватывала приписываемую качеству длительность, чем бы она была, как не бегом к могиле; каким бы временем она располагала, кроме времени, необходимого для гибели различия в соответствующем пространстве, для качественного единообразия? Короче, никогда не было бы качественных или сущностных различий, а также различий количественных, если бы не существовало интенсивности, способной учредить первые — в качестве, вторые — в пространстве ценой мнимого угасания в тех, и других.

Вот почему бергсоновская критика интенсивности представляется малоубедительной. Она исходит из готовых качеств и уже учрежденных пространств. Она подразделяет различия на сущностные качественные и пороговые пространственные. С этой точки зрения интенсивность неизбежно предстает лишь нечистой смесью: она уже неощутима, не воспринимаема. Но Бергсон также вложил в качество все, что принадлежит интенсивным количествам. Он хотел освободить количество от связывающего его с противоположностью или противоречием поверхностного движения (вот почему он противопоставлял длительность становлению); но он мог сделать это, лишь приписывая качеству именно глубину интенсивного количества. Нельзя быть одновременно против негативного и интенсивности. Поразительно, что Бергсон определял качественную длительность вовсе не как неделимую, но как сущностно изменяющуюся при разделении, непрестанно делящуюся и сущностно изменяющуюся: это, говорит он, виртуальная множественность — оппозиция актуальной множественности числа и пространства, удерживающих лишь различия уровней. Но наступает такой момент в философии Различия, которой и является бергсонизм в целом, когда Бергсон задается вопросом о двойном генезисе количества и пространства. И эта фундаментальная дифференсиация (качество — пространство) может найти свое основание только в великом синтезе памяти, обеспечивающем сосуществование всех

291

уровней различия и вновь открывающем заключенный в длительности порядок интенсивности, который обнаруживался лишь извне, предварительно13. Ведь различия уровня и механически представляющее их пространство не находят основания в себе самих; но нет его и у сущностных различий и качественно представляющей их длительности. Душа механизма говорит: все — различия уровня. Душа качества отвечает: повсюду — сущностные различия. Но это лже-души, пособники-статисты. Воспримем всерьез знаменитый вопрос: существует ли сущностное или пороговое различие между сущностными различиями и различиями уровня? Ни то, ни другое. Различие является пороговым лишь в объясняющем его пространстве; сущностным — только благодаря покрывающему его в этом пространстве качеству. Между ними — все уровни различия; под ними — сама сущность различия: интенсивное.