Скачать 63.7 Кбайт
Прогулка скептика, или аллеи вступление.
Если так, то это будет самая пестрая толпа честных людей и негодяев, какую когда-либо видели, и притом собравшаяся в таком скверном месте.
АЛЛЕЯ КАШТАНОВ.
1. Аллея каштанов образует спокойный приют и напоминает древнюю Академию. Я уже сказал, что вдоль нее разбросаны тенистые рощи и укромные уголки, где царят тишина и мир. Ее обитатели степенны и серьезны, но не отличаются ни молчаливостью, ни суровостью. Видя свое призвание в том, чтобы размышлять, они любят беседовать и даже спорить, но без того раздражения и упрямства, с каким визжат о своих бреднях по соседству с ними. Различие мнений не нарушает здесь дружеского общения и не мешает проявлению добродетелей. Противников атакуют без ненависти и, хотя припирают их к стене без пощады, однако торжествуют над ними без тщеславия. На песке там начерчены круги, треугольники и другие математические фигуры. Там занимаются построением систем, но стихов пишут мало. “Послание к Урании” возникло, думается мне, в аллее цветов, между шампанским и токайским.
2. Солдаты, идущие по этой дороге, в большинстве своем пехотинцы. Они идут по ней втайне, и шли бы они довольно мирно, если бы на них не нападали время от времени вожатые из аллеи терний, считающие их своими самыми опасными врагами. Должен тебе сказать, что эта аллея вообще немноголюдна и что она была бы, может быть, еще малолюднее, если бы на ней встречались только те, кому суждено пройти ее до конца. Для колясок она не так удобна, как аллея цветов; а для тех, кто не может ходить без палки, она вовсе непригодна.
3. Очень важно было бы решить вопрос, составляет ли эта часть армии единый отряд и способна ли она образовать общество. Ибо здесь нет ни храмов, ни алтарей, ни жертвоприношений, ни вожатых. Нет такого знамени, за которым шли бы все; не существует общеобязательных постановлений; люди разделены на более или менее многочисленные группы, из которых каждая ревниво охраняет свою независимость. Жизнь устроена как в тех древних государствах, где каждая область посылала своих делегатов в центральный совет с одинаковыми полномочиями. Ты разрешишь поставленный мною вопрос, когда я обрисую тебе характеры этих воинов.
4. Первая рота, происхождение которой восходит к глубокой древности, состоит из людей, прямо заявляющих вам, что не существует ни аллеи, ни деревьев, ни путников; что все видимое нами может с одинаковой вероятностью и быть чем-нибудь, и не быть решительно ничем. Эти воины обладают, как говорят, удивительным преимуществом в бою: оставив всякую заботу об обороне, они думают только о нападении. У них нет ни шлема, ни щита, ни брони, а есть только короткий обоюдоострый меч, которым они владеют чрезвычайно искусно. Они нападают на всех, даже на собственных товарищей; нанеся вам глубокие раны или будучи сами покрыты ранами, они заявляют с чудовищным хладнокровием, что все это была только игра, что они и не думали наносить вам удары, ибо у них нет меча, а у вас нет тела, что в конце концов они могли и ошибиться, но что им и вам следовало бы прежде всего исследовать, действительно ли они вооружены и не является ли эта стычка, столь вас огорчившая, выражением их дружбы. Об их первом командире рассказывают, что он ходил по аллее во всех направлениях, иногда вниз головой, часто задом наперед; что он наталкивался на прохожих и на деревья, попадал в ямы, растягивал себе связки, но на всякое предложение проводить его отвечал, что он и не думал двигаться с места и чувствует себя превосходно. В разговоре он безразлично отстаивал любое из противоположных мнений, высказывал мнение и тут же опровергал его, одной рукой гладил вас, а другой давал вам пощечины и заканчивал все эти шутки вопросом: “Неужто я вас ударил?” У этого отряда долгое время не было своего знамени, но лет двести назад один из его бойцов придумал для него знамя. Золотыми, серебряными, шерстяными и шелковыми нитями вышиты весы, под которыми виден девиз: “А что я знаю?” Фантастические писания этого героя, весьма сумбурные, нашли своих прозелитов. Все эти солдаты хороши для засад и для военных хитростей.
5. Другой отряд, не менее древний, но менее многочисленный, состоит из взбунтовавшихся солдат предыдущего. Эти признают, что существуют они сами, аллея и деревья; но они находят, что мысль о войске и лагере смехотворна и что даже сам государь — химера; что повязка есть принадлежность глупцов и что страх перед наказанием — единственный разумный мотив, по которому следует сохранять в чистоте свое платье. Они безбоязненно подвигаются к концу аллеи, где, как они думают, песок осядет у них под ногами и, ничем более не удерживаемые, они провалятся в бездну.
6. Солдаты следующего отряда смотрят на вещи совершенно иначе. Убежденные в существовании лагеря, они думают, что бесконе
АЛЛЕЯ КАШТАНОВ.
1. Аллея каштанов образует спокойный приют и напоминает древнюю Академию. Я уже сказал, что вдоль нее разбросаны тенистые рощи и укромные уголки, где царят тишина и мир. Ее обитатели степенны и серьезны, но не отличаются ни молчаливостью, ни суровостью. Видя свое призвание в том, чтобы размышлять, они любят беседовать и даже спорить, но без того раздражения и упрямства, с каким визжат о своих бреднях по соседству с ними. Различие мнений не нарушает здесь дружеского общения и не мешает проявлению добродетелей. Противников атакуют без ненависти и, хотя припирают их к стене без пощады, однако торжествуют над ними без тщеславия. На песке там начерчены круги, треугольники и другие математические фигуры. Там занимаются построением систем, но стихов пишут мало. “Послание к Урании” возникло, думается мне, в аллее цветов, между шампанским и токайским.
2. Солдаты, идущие по этой дороге, в большинстве своем пехотинцы. Они идут по ней втайне, и шли бы они довольно мирно, если бы на них не нападали время от времени вожатые из аллеи терний, считающие их своими самыми опасными врагами. Должен тебе сказать, что эта аллея вообще немноголюдна и что она была бы, может быть, еще малолюднее, если бы на ней встречались только те, кому суждено пройти ее до конца. Для колясок она не так удобна, как аллея цветов; а для тех, кто не может ходить без палки, она вовсе непригодна.
3. Очень важно было бы решить вопрос, составляет ли эта часть армии единый отряд и способна ли она образовать общество. Ибо здесь нет ни храмов, ни алтарей, ни жертвоприношений, ни вожатых. Нет такого знамени, за которым шли бы все; не существует общеобязательных постановлений; люди разделены на более или менее многочисленные группы, из которых каждая ревниво охраняет свою независимость. Жизнь устроена как в тех древних государствах, где каждая область посылала своих делегатов в центральный совет с одинаковыми полномочиями. Ты разрешишь поставленный мною вопрос, когда я обрисую тебе характеры этих воинов.
4. Первая рота, происхождение которой восходит к глубокой древности, состоит из людей, прямо заявляющих вам, что не существует ни аллеи, ни деревьев, ни путников; что все видимое нами может с одинаковой вероятностью и быть чем-нибудь, и не быть решительно ничем. Эти воины обладают, как говорят, удивительным преимуществом в бою: оставив всякую заботу об обороне, они думают только о нападении. У них нет ни шлема, ни щита, ни брони, а есть только короткий обоюдоострый меч, которым они владеют чрезвычайно искусно. Они нападают на всех, даже на собственных товарищей; нанеся вам глубокие раны или будучи сами покрыты ранами, они заявляют с чудовищным хладнокровием, что все это была только игра, что они и не думали наносить вам удары, ибо у них нет меча, а у вас нет тела, что в конце концов они могли и ошибиться, но что им и вам следовало бы прежде всего исследовать, действительно ли они вооружены и не является ли эта стычка, столь вас огорчившая, выражением их дружбы. Об их первом командире рассказывают, что он ходил по аллее во всех направлениях, иногда вниз головой, часто задом наперед; что он наталкивался на прохожих и на деревья, попадал в ямы, растягивал себе связки, но на всякое предложение проводить его отвечал, что он и не думал двигаться с места и чувствует себя превосходно. В разговоре он безразлично отстаивал любое из противоположных мнений, высказывал мнение и тут же опровергал его, одной рукой гладил вас, а другой давал вам пощечины и заканчивал все эти шутки вопросом: “Неужто я вас ударил?” У этого отряда долгое время не было своего знамени, но лет двести назад один из его бойцов придумал для него знамя. Золотыми, серебряными, шерстяными и шелковыми нитями вышиты весы, под которыми виден девиз: “А что я знаю?” Фантастические писания этого героя, весьма сумбурные, нашли своих прозелитов. Все эти солдаты хороши для засад и для военных хитростей.
5. Другой отряд, не менее древний, но менее многочисленный, состоит из взбунтовавшихся солдат предыдущего. Эти признают, что существуют они сами, аллея и деревья; но они находят, что мысль о войске и лагере смехотворна и что даже сам государь — химера; что повязка есть принадлежность глупцов и что страх перед наказанием — единственный разумный мотив, по которому следует сохранять в чистоте свое платье. Они безбоязненно подвигаются к концу аллеи, где, как они думают, песок осядет у них под ногами и, ничем более не удерживаемые, они провалятся в бездну.
6. Солдаты следующего отряда смотрят на вещи совершенно иначе. Убежденные в существовании лагеря, они думают, что бесконе
|
|