Действие или взаимодействие можно отождествить с физическими объектами, представляющими собой временные аспекты агента или агентов действия. Такое истолкование событий вызывало то опасение, что оно неспособно различить двух действий, которые осуществляются одновременно, например, человек идет и одновременно жует резинку. Я полагаю, однако, что все требуемые различения могут быть осуществлены еще на уровне общих терминов. Не всякий идущий жует резинку и не всякий жующий идет, хотя случается, что эти два действия происходят одновременно. О некотором действии что-то можно сказать как о ходьбе и нечто иное о нем можно сказать как о жевании резинки, хотя все это одно и то же событие, у которого имеются, так сказать, особенности движения ног, с одной стороны, и особенности движения челюстей — с другой.

Основания для указанной трактовки событий дает логика наречий Дэвидсона 7, который, к моему удовольствию, показал, что квантифи-кация по событиям дает наилучший путь построения конструкций с наречиями.

Наше широкое понятие физического объекта выявляет важные стороны тождества. Некоторые философы указывали на путаницу, возникающую при обсуждении персонального тождества в случаях раздвоения личности или в фантазиях относительно переселения душ или пересадки мозга. Это не вопросы о природе тождества, а скорее вопросы о том, как лучше сформулировать термин “личность”. Опять-таки существует избитый пример с судном Тезея, в котором одна доска заменяется другой до тех пор, пока в нем не остается ни одной первоначальной доски. Вопрос о том, должны ли мы считать его тем же самым судном, относится не к словам “тем же самым”, а к слову “судно”: как мы находим объект для этого термина в потоке времени?

Любой непротиворечивый общий термин обладает собственным принципом индивидуации, собственным критерием тождества его денотатов. Этот принцип часто является неопределенным, как и принцип индивидуации личностей в научной фантастике. Соответственно и термин столь же неопределен, как его принцип индивидуации.

Большая часть наших общих терминов обретает индивидов благодаря непрерывности рассмотрении, поскольку непрерывность близка каузальным связям. Но даже эффективные термины, опирающиеся на непрерывность, часто разветвляются в своей индивидуации, как судно Тезея, с одной стороны, и его постепенно исчезающая первоначальная субстанция — с другой. Непрерывность сохраняется в обоих направлениях.

Все это должно быть ясно и без помощи нашего широкого понятия физического объекта, однако это понятие доводит дело до конца. Оно показывает, насколько бессмысленно, изолируясь от контекста, спрашивать, являются ли некоторый вчерашний и некоторый сегодняшний образы образами одной и той же вещи. Они могут быть или могут не быть образами одного и того же тела, однако они безусловно являются образами одной и той же вещи, одного и того же физического объекта, ибо содержание любой части пространства-времени, сколь бы разбросанной в пространстве и времени она ни была, считается физическим объектом.

Президент, или президентство Соединенных Штатов, является одним из таких физических объектов, хотя и не телом. Это пространственно прерывный объект, составленный из временных отрезков, каждый из которых является временным периодом некоторого тела — какого-то человека. Вещь в целом начинается во времени в 1789 г., когда пост занял Джордж Вашингтон, а завершит она свое существование только с последним президентством, т. е. по крайней мере два столетия спустя. Другим, в чем-то похожим физическим объектом, является Далай-лама, существование которого опирается на миф о последовательных реинкарнациях. Однако миф необязателен.

Тело представляет собой физический объект особого рода — объект, который выглядит непрерывным и плотным в пространстве, четко выделяется на фоне своего окружения и сохраняет индивидуальность во времени благодаря непрерывности изменений места, формы и цвета. Эти критерии достаточно расплывчаты, особенно с точки зрения молекулярной теории, которая говорит нам, что границы твердого тела неопределенны и его непрерывность лишь кажущаяся.

Обобщение от тела к физическому объекту естественно следует, как мы видели, за конкретизацией отдельных частей вещества. Столь же естественно оно соответствует молекулярной теории: если даже твердое тело не имеет четких границ, то почему мы должны здесь останавливаться?

Нам не удалось бы обосновать существование с помощью неопределенных понятий тела и вещества, если бы тела и вещества исчерпывали всю нашу онтологию. Более конкретные индивиды, такие как “собака” или “стол”, подобно “телу”, продолжают сохранять неопределенность своих микрофизических границ и неопределенность области самих все более отдаленных денотатов. Однако эта неопределенность относится лишь к классификации, а не к существованию. Все варианты считаются физическими объектами. Физические объекты в этом родовом смысле образуют довольно богатый универсум, однако требуется нечто большее — нужны числа. Измерение полезно для кулинарии и коммерции, но с течением времени оно возвышается до более благородной цели — до формулировки количественных законов.