Кроме того, Диоген часто добавляет, что он перечисляет только самых известных людей, носивших одно имя с тем или иным из рассматриваемых у него философов, и что, следовательно, были и другие деятели с тем же именем.

Как бы ни относиться к такому дотошному перечислению разных исторических деятелей, носивших то или иное имя, само это перечисление, несомненно, является у Диогена результатом его любви копаться в исторических фактах при отсутствии подлинных критицизма и историзма.

4. Ценные философские сообщения

Поскольку анализ историко-философского труда Диогена Лаэрция часто приводит нас к выводам не историко-философским, а если к философским, то не очень существенным, у читателя может возникнуть мысль, что Диоген Лаэрций вообще не имеет никакого значения как историк философии и что беллетристическая манера его изложения окончательно заслоняет и делает непонятными подлинно философские черты изображаемых у него философов. Такое впечатление от нашего анализа Диогена Лаэрция было бы совершенно неверным и искажало бы подлинную историко-философскую картину, находимую нами у Диогена. Наряду с изложением разного рода третьестепенных фактов и огромного количества разного рода пустяков мы находим в трактате Диогена Лаэрция некоторые важнейшие материалы о философах.

Напомним и правильное тройное деление всей вообще греческой философии у Диогена, и наши анализы его сообщений о Ксенофане и Гераклите, о Диогене Аполлонийском и Демокрите. Если о Протагоре и Сократе нам хотелось бы получить больше материалов, чем их имеется у Диогена Лаэрция, то о Платоне для такого общего труда, каким является трактат, сказано вполне достаточно и по размерам, и по существу. Не только общие суждения о диалогах Платона, не только их перечисление или их содержание отмечено Диогеном вполне достаточно, но вызывает удивление даже глубина рассуждений и о диалектике Платона, и о теории индукции у него, и о его догматизме, вообще перечисление разных пониманий Платона. У Диогена изложены и платоновское учение о благе с его тремя видами, о красоте тоже о разными ее видами. Диоген отдает себе отчет и в вопросе о разделении диалогов Платона, и в разных проблемах отдельных диалогов, как, например, в "Федре", в "Государстве", в "Законах". Занимают Диогена и теоретически-логическая, и космологическая, и практически-жизненная точки зрения, и терминологическое своеобразие Платона, и указания на зависимость его от Эпихарма и Софрона, и даже разные знаки в рукописях Платона.

Ценно и достаточно подробно излагаются у Диогена еще и стоики, киники и академики. Правда, чисто философская значимость такого рода изложений не очень высока, но зато ценны характеристики отдельных личностей – Спевсиппа, Полемона, Кратета, Аркесилая, Карнеада, Биона Борисфенского. То же нужно сказать и о многих других философах, указания на четыре личности которых весьма ценны: Гераклид Понтийский – плагиатор, Антисфен (а это, как известно, был киник) учил о непоколебимой добродетели, Мениппа отличал низкий моральный уровень, и его участь была печальна, Евдокс занимался астрономией, геометрией и построил учение о кривых, Тимон Флиунтский, несмотря на свой скепсис, был беден, потом богат, женился, имел детей, любил выпить (впрочем, такого рода сообщения еще надо как-нибудь связать с теоретическим скептицизмом Тимона).

5. Общественно-политический интерес

Весьма ценной особенностью трактата Диогена Лаэрция являются очень частые указания на общественно-политическую ориентацию того или иного философа.

Диоген Лаэрций не забывает упомянуть о государственной деятельности Фалеса и Мелисса, о законодательстве Парменида, Солона, Протагора, Евдокса. Сообщается, что Эмпедокл отказался от царской власти в пользу простой жизни, а Гераклит тоже отказался от царской власти в пользу брата, презирая политическую деятельность, но призывая бороться за закон. Своей нелюбовью к общественно-политической жизни прославился Эпикур. Зенон Элейский любил свою Элею, а Ксенофан рекомендовал или совсем не разговаривать с тиранами, или им льстить. Смесь общественно-политической деятельности и презрения к ней отличает Сократа, который был весьма привержен демократии, но презирал чернь, ценил человека как такового, а не его богатство, не хотел иметь рабов. Выше требований общественно-политической деятельности Сократ считал предсказания оракула и веления собственного демония. По велению этого последнего он, например, не брал денег за преподавание.

Наконец, в этой плоскости весьма выразительны письма Солона к Периандру, Эпимениду, Писистрату и Крезу, где мы находим и весьма глубокую оценку собственной роли Солона как законодателя со всеми ее неудачами, страданиями и невыгодой для народа, мудрые советы тиранам и весьма значительное сознание своей правоты и понимание настроений своих друзей.