Некоторые из них ограничиваются просто указанием на имя соответствующего героя, в других говорится о мудрости, как в надписи над могилой Клеобула и Хилона, о том, что Фалес был первым астрономом, о тайне небес, ведомой Анаксагору. В эпитафиях больше всего прославляется Платон за его возвышение в небесную область. Довольно подробная, притом положительная, характеристика дается в эпитафии Полемона и Кратета. Диоген Синопский прославляется в его эпитафии за мудрую легкость пути, которой должны следовать все люди. Прославляется высокий нрав Эмпедокла и мудрость Эпихарма.

>


--------------------------------------------------------------------------------

§4. Элементы теоретической мысли
Выше мы пытались изобразить беллетристическую манеру Диогена Лаэрция, ничего не преувеличивая и ничего не приуменьшая, а, наоборот, учитывая решительно все приводимые Диогеном биографические материалы. Теперь мы должны с той же объективностью засвидетельствовать и элементы теоретической мысли у Диогена. Поскольку он является историком философии, то, казалось бы, эти элементы вообще должны были бы занимать у него первое место. Но отвести этим теоретическим элементам у Диогена первое место нам при всем желании никак не позволяет научная совесть и взятая на себя обязанность проанализировать всю относящуюся к Диогену критико-источниковедческую проблематику. И все же было бы несправедливо с нашей стороны уже совсем игнорировать мыслительно-теоретическую значимость историко-философских наблюдений Диогена.

1. Спорадическое наличие большой детализации

В этом отношении бросается в глаза, несмотря на общий беглый и часто прямо поверхностный стиль, неожиданная дробность изложения. Например, Платон в противоположность Аристотелю изложен Диогеном Лаэрцием весьма подробно и весьма деловито, так что наивность подхода его к Платону не мешает нам весьма широко использовать его изложение для выработки современного представления об античном платонизме. Об этом мы уже говорили. Далее, никак нельзя сказать, что Диоген совершенно лишен всякого философско-теоретического интереса в своем изложении стоиков. Из выполненного нами анализа стоиков в трактате Диогена можно делать много разных выводов о наивных подходах Диогена. Но никто не посмеет сказать, что стоики излагаются у него слишком бегло, что у него нет никакого интереса к весьма тонким логическим различиям у стоиков и что он не касается всех главнейших проблем стоицизма. Философско-теоретический интерес, безусловно, очевиден у Диогена при изложении им стоицизма. А то, что он здесь не в силах свести концы с концами, об этом мы уже говорили, и это уже деталь. Общий же философско-теоретический подход Диогена к стоикам вполне несомненен.

Как нам кажется и как об этом мы тоже уже говорили, Диогену особенно не удался теоретический анализ эпикурейства. В нем много путаницы. Но отрицать общий философско-теоретический интерес Диогена к Эпикуру никак нельзя. Безусловно, заслуживает быть отмеченным и большой философско-теоретический интерес к скептицизму, как это опять-таки вытекает из анализа этой школы у Диогена.

Итак, наличие больших философско-теоретических интересов у Диогена Лаэрция не подлежит никакому сомнению, как бы он ни снижался у него постоянными отклонениями в сторону. Тут мы попросили бы читателя вспомнить, что мы уже говорили о классификационно-терминологических наблюдениях Диогена над Платоном. Обилие, разнообразие и тонкость указываемых здесь платоновских терминов совмещаются с невероятной путаницей и даже логической беспомощностью в анализе столь сложного предмета.

2. Элементы критицизма

И в критике приводимых источников опять-таки при чересчур слепом доверии к ним Диоген тоже проявляет себя не раз. Приводя слова Еврипида о смерти Сократа, Диоген тут же упоминает другой источник, гласящий, что Сократ умер позже Еврипида. Один Диогенов источник гласит, что Сократ перед принятием яда сочинил пеан в честь Аполлона и Артемиды. Но это кажется Диогену сомнительным, потому что другой источник говорит о принадлежности этого пеана совсем другому автору. С большим сомнением Диоген относится также и к общему тогдашнему утверждению, что Сократ перестал заниматься физикой и всецело занимался только этикой. В защиту своих сомнений в этой проблеме Диоген приводит не больше и не меньше как Ксенофонта и Платона.

К диалогам философа Эсхина, сына колбасника Харина (отличать от знаменитого оратора Эсхина, противника Демосфена), Диоген Лаэрций относится весьма презрительно, приводя источники, тоже критически к ним относящиеся и даже приписывающие эти диалоги другим авторам.

Критически относится Диоген и к авторству произведений, ходивших под именем Главкона. Диоген строго различает среди диалогов, распространявшихся под именем Платона, подлинные и неподлинные, причем неподлинные он тут же и перечисляет. Правда, Диоген перечисляет также и диалоги, приписываемые Пифагору, ни малейшим образом не сомневаясь в историчности этого философа.

Таким образом, если философско-исторический критицизм и тонет у Диогена в бесчисленном множестве его наивных суждений, тем не менее отрицать его наличие у нашего автора невозможно.