Решающей является «трансцендентность» в онтическом смысле, по отношению к чистому сознанию. Но тогда у Гуссерля возникают трудности: каково положение «моего» чистого Я? Ведь чистое Я — это не переживание и не какая-то постоянная данность в потоке переживаний, ведь оно по отношению к нему трансцендентно. Должно ли и мое чистое Я подпадать под редукцию? Гуссерль говорит: нет, нет, оно редуцироваться не должно. — Значит, Я принадлежит к структуре сознания. Затем он цитирует Канта и, по сути дела, также Декарта. Я сформулировал это несколько по-иному: каждое переживание имеет особую Я-форму, форму первого лица. Все мои переживания суть «переживания первого лица», не «он-переживания», не «она-переживания», не «ты-переживания», но «я-переживания». Следовательно, это связано со структурой , хотя чистое Я не есть какой-то элемент сознания; структура сознания однозначно указывает на это. Невозможно поступить иначе, необходимо абсолютно признать чистое Я с его чистыми переживаниями. Итак, таковы (перечисленные по порядку) ответы Гуссерля на вопрос о том, что должно быть редуцировано. И теперь Вы видите, сколь далеко простирается редукция, она распространяется не только на естественный мир, но и на различные другие , предметы математики, логики, формальной онтологии и т.д., даже на Бога.
Что же его здесь направляет? Может быть, сущность чистого сознания? Да, конечно, но сущность чистого сознания все-таки еще только должна быть раскрыта посредством редукции, а не наоборот, — об этом я, следуя Гуссерлю, уже говорил. Если потом мы, так сказать, попытаемся разведать и узнать, в чем состоит его позиция, называемая «трансцендентальным идеализмом», то, как мне кажется, выяснится, что понятие, играющее здесь руководящую роль и ведущее к отделению того, что должно сохраниться как остаток редукции, — это понятие онтической трансценденции. Поэтому ранее я различил разные понятия, теоретико-познавательные понятия трансценднеции, онтические понятия трансценденции и т.д. Выраженное в нескольких словах, решение Гуссерля гласит: имманентное — это просто то, что является реальным (reell) элементом моего сознания, элементом моего потока сознания. Имманентно направленные акты познания, акты сознания, суть такие акты, которые направлены на нечто такое, что является элементом моего потока сознания, реальной (reell) составной частью этого сознания. А трансцендентно направлены те акты, где это не имеет места.
Я помню: имманентное восприятие — [означает особую разновидность] имманентно направленных актов, а именно, те акты, в которых существует неопосредованное единство между воспринятым, моим переживанием, [и моим восприятием]. Восприятие моего переживания, так сказать, надстроено над тем переживанием, на которое направлено восприятие. Оно по отношению к этому переживанию несамостоятельно в своем бытии. Оно существует только тогда, когда существует переживание, на которое направлено восприятие. Там, где это не имеет места, например, при воспоминаниях о переживаниях осуществляющего воспоминания Я, там этой имманентности уже нет. Ибо прошлые переживания не образуют непосредственного единства с моим воспоминанием, не так ли, как не образуют они такого единства и с рефлексией в воспоминании. Тут уже есть определенные дистанции. Строго имманентно, собственно, только то, что осуществляется в области актуального «теперь» имманентного восприятия; там, где это не имеет места, там уже трансценденция. Ну, а трансцендентное в том смысле, что оно не принадлежит реально (reell) к моему потоку сознания, дано — и здесь в игру входят те другие понятия трансценденции — только через оттенки, через явления, оно дано всегда односторонне и всегда в таком [восприятии, которое, трансцендируя, выходит за пределы собственно данного]. То, что позади, то, что внутри, — это уже не дано, но может быть показано на следующем шаге. Так, я разрезаю яблоко на две части и вижу, что находится внутри. Но внутреннее неустранимо; даже если я буду резать до бесконечности, внутреннее и обратная сторона будут сохраняться всегда.
Может случиться, что через 100 лет, как говорит Гуссерль, все взорвется, и выяснится, что по сути дела не было вообще никакого яблока, и что все, данное прежде, было всего лишь, так сказать, упорядоченной иллюзией. Никогда не может быть уверенности, абсолютной уверенности, что то, что было познано как трансцендентное, существует. Абсолютно достоверное — это только собственное, одномоментно воспринятое переживание в его существовании. Относительно всего остального в принципе может быть выражено сомнение, это в принципе возможно — и поэтому оно вначале открывает перспективу новых проблем. Здесь разыгрывается картезианская карта, не правда ли? Только имманентно воспринятое является абсолютно самоданным, оно дано не через явления и не односторонне, но полно, и оно абсолютно удостоверено в своем существовании. Это и есть тот мотив, который диктует Гуссерлю: то, что должно быть выключено, редуцировано, есть то, что по своему бытию не абсолютно необходимо, что не следует из структуры акта или многообразия актов. Внешнее восприятие структурировано так, что из этой структуры не следует существование воспринятого; несмотря на то, что оно воспринято, оно может не существовать.