Но затем постепенно стало выясняться, — уже в первом томе «Идей», — что между ним и Кантом существуют некоторые точки соприкосновения, как, впрочем, и между ним и марбужцем Паулем Наторпом. Наторп за год до появления первого тома «Идей» опубликовал книгу под названием «Общая психология»116. Это было якобы второе издание ранее написанной книжки, но по сути дела мы здесь имеем дело уже с новой книгой. Итак, между «Общей психологией» Наторпа и первым томом гуссерлевых «Идей» имеются определенные пункты соприкосновения. Тот пункт, который я хочу выделить сейчас, связан с позицией, занимаемой этими двумя философами по проблеме вещи в себе. Гуссерль формулирует это так: вещь в себе или вообще любое сущее, которое непознаваемо, причем принципиально, то есть если его непознаваемость составляет его сущность, — такое сущее есть абсурд и как таковое не может быть принято. Общий пункт Гуссерля и Пауля Наторпа т.е. Марбургской школы — в том, что они отвергают понятие вещи в себе, трансцендентного в смысле абсолютно непознаваемого.
В этой связи следовало бы упомянуть еще и «мнимые проблемы» в смысле Карнапа. Это именно те проблемы, которые относятся к непознаваемому. Карнап тоже говорит: долой их, ими заниматься мы не собираемся! «Мнимые проблемы» — это по самой своей сути неверно поставленные вопросы, которые вообще не следует разбирать предметно! В то время, когда появилась книжечка Карнапа117, неопозитивисты превозносили все это как великое открытие. Но в действительности эту идею высказывает уже Гуссерль, с тем только отличием, что область проблем, которые Карнап отбрасывает как «мнимые», Гуссерль, несомненно, определил бы совсем по другому. Кстати говоря, Карнап — фрайбуржец и учился у Гуссерля.
Но вернемся к самому Гуссерлю! Он говорит: «Непознаваемое мы вычеркиваем, о нем мы говорить не будем!» Но как следствие из этого получается следующее: если что-то должно быть признано сущим, то следует признать, что есть какой-то путь к его познанию. Любое познание или любой познающий остается тогда замкнутым в мире феноменов. Это первый и, наверное, самый широкий смысл феноменологии: о «вещах в себе» мы не говорим, ими мы не занимаемся, поскольку их понятие есть абсурд; а то, о чем мы говорим, что мы хотим и можем познать, — это «феномены», это то, что так или иначе феноменально доступно познающему. И как раз этим сделан первый шаг к тому, что позднее станет «трансцендентальным идеализмом».
То, о чем я буду сейчас говорить, не содержится в тексте первого тома «Идей». Тем не менее, мне известно об этом из лекций Гуссерля. Правда, я не знаю точно, когда он излагал эти проблемы; несомненно, что это происходило между 1912-м и 1914-м годами, может быть, в начале 1914-го уже в 1913-м году. Гуссерль тогда сопоставил два положения, а именно: (1) «А существует» и (в буквальной формулировке Гуссерля): (2) «Принципиально возможен некий путь к удостоверению А». По Гуссерлю, эти положения должны быть эквивалентны. Здесь появляется слово «Ausweisung», «удостоверение». Что это может значить? Важным является и оборот «путь к чему-либо принципиально возможен». Слово «удостоверение» у Гуссерля есть terminus technicus. Оно означает, что если у нас есть какие-то понятия, предположения или утверждения о чем-либо, то в конечном счете мы должны в непосредственном познании показать, что это так. То есть если мы, к примеру, говорим об этой вот вещи, и хотим установить ее различные свойства, то мы в восприятии должны показать, что это так. «В восприятии» — не значит «в одном восприятии». Обычно дело идет о целом множестве восприятий, которые с различных точек зрения, с различных сторон и при различных обстоятельствах приводят соответствующую вещь к данности таким образом, что утверждаемый факт показывает себя как действительно существующий. Если мы прошли весь этот процесс самопоказывания, самопроявления соответствующего предмета или его свойств во множестве восприятий и увидели, что все согласуется друг с другом, тогда говорим, что теперь «удостоверено» то, что утверждалось, в частности, удостоверено, что предмет существует или что он такой-то и такой-то. Оборот «принципиально возможен некий путь» указывает на то, что не только люди (и, возможно, также животные), но вообще любой возможный субъект познания, какое бы строение он не имел и какими бы способностями не обладал, должен располагать каким-то познавательным доступом к предмету А, чтобы А могло быть удостоверено в своем существовании. Существование или принципиальная возможность этого пути есть условие того, что мы можем утверждать, что А существует, или, выражаясь строже, что у нас есть право на признание существования А. Но оба процитированные положения звучат не так. В них говорится, что принципиально возможный путь к удостоверению А эквивалентен положению «А существует». Точнее говоря, путь к удостоверению эквивалентен существованию.
Но где находятся основания [возможности удостоверения А]? Мы можем сказать: они находятся с обеих сторон, как в А, в предмете, так и познавательном субъекте. Существующее само по себе должно быть таким, чтобы оно могло показать себя самого познающему или по меньшей мере указать на себя посредством другого предмета, который обладает этой способностью.