И если кто-то хочет ликвидировать университет, то должно существовать отменяющее решение того же самого института, того же короля, того же ландтага, которое обладает силой, необходимой для того, чтобы, так сказать, превратить в ничто уже существующий университет. Иначе университет продолжает существовать как и прежде, хотя людей, которые основали его, уже нет.
Итак, есть такие примечательные предметности, как университет, ландтаг, окружной суд, академия Наук и т.д. Я не знаю, как их следует назвать: «социальные» предметности или «юридические» предметности? Есть впрочем, и многие лица, которых невозможно идентифицировать с реальными людьми. Например, если я — {просто} Роман Ингарден, то я еще не профессор. Я не профессор даже тогда, когда я, скажем, практически выполняю функции профессора, т.е. когда я преподаю и читаю лекции. Скорее, я только тогда становлюсь профессором, когда я назначен на эту должность. Подобно этому, если я хочу стать, к примеру, врачом или членом парламента, или, как судья, — членом суда, то в каждом из этих случаев я должен становиться ими юридически определенным образом. Но как только это происходит, я
Теперь, однако, мы должны указать еще на один момент, который образует собой следующее различие в том, как понимают это «непосредственное» изначальное созерцание, «опыт», феноменологи и в особенности Гуссерль . [Мы можем схватить этот момент, прояснив смысл присоединенного к слову «опыт» прилагательного «непосредственный».] Что это значит, «(непосредственный» опыт>? Prima facie это, как будто бы, пустое слово. Чтобы сделать его смысл более отчетливым, я для контраста должен обратиться к тому, что под «опытом» понимают эмпирики. [В истории философии Нового времени «типично эмпиристское понимание «опыта>» появляется уже, по крайней мере, у Локка.] Интересно, что он говорит об «ideas of sensation». Он, таким образом, говорит не просто «sensation», но именно «ideas of sensation». Это «of sensation» совсем не тоже самое — как это часто предполагается в переводах, — что и «чувственное ощущение», под «sensation» нужно понимать совершенно особый способ отношения [Verhaltungsweise], некое «ощущение» [Empfinden], обладание идеями, что дает нам нечто . Это {постигающее} отношение дает нам особые «идеи», которые Локк проясняет на примерах. Здесь имеются в виду чувственные качества, например, красное, синее и т.д. Но часто забывают, что здесь мы имеем дело со сложным выражением — «ideas of sensation» — и начинают говорить просто о «sensations», то есть об «ощущениях». Тогда тот, кто это делает, лишается всякой возможности отделить эти «ощущения» от других «ideas». Между тем, феноменологи вполне могут сделать это. Они проводят описание, чтобы раскрыть различие между тем, что называется данными ощущения (sense data), и тем, что по своему основному характеру, а также по способу присутствия феноменально выделяется среди других «данных» или среди других переживаний. Феноменологи могли бы попытаться сделать это различие наглядным, и они действительно это сделали. Сам Гуссерль и многие его друзья уже после него проводили эти исследования. Феноменальный характер того, что дано в чувственном восприятии, отличается, как говорят феноменологи, от того, что только «представлено». «Представление» в немецком языке обозначает уже не изначально дающее созерцание, но определенную (как иногда говорят) «наглядную» [bildliche] реконструкцию. Например, сейчас я представляю себе квартиру, в которой я живу, причем весьма наглядно: я представляю себе стол, за которым я сижу, моя рабочая лампа рисуется перед моим мысленным взором и т.д. Я представляю себе, что я сижу там, хотя сейчас я здесь. Все это приводится к наглядности, делается созерцаемым совершенно по-иному, чем при восприятии, но эта созерцательная наглядность все же неспособна сделать созерцаемое присутствующим [gegenwartig]. Эмпирики полагают, что отделить так называемые «ощущения» от представлений довольно легко. К моей коже прикасаются проволокой и я кричу: «Ай!». Это значит: мне больно. Или я говорю «тепло» или «холодно». То, что каузально порождается «внешним стимулом» — то есть физическим процессом, который достигает поверхности моей телесности, — это определенные изменения моей телесности, и эти изменения сами представляют собой так называемый «физиологический стимул», следствием или действием которого как раз и является то, что обычно называют «sensation» или «ощущением». Там, где имеет место такого рода каузальное появление определенных «содержаний» или переживаний, там и должно возникнуть то, что является «ощущением» или чувственным опытом. Там, где этот каузальный процесс отсутствует, речь может идти уже только о «простом представлении», а не об «ощущении». Такова концепция эмпириков. Но интересно, что вопреки этому довольно часто применяемому определению у психологов мы обнаруживаем другое понятие опыта. С одной стороны, под «опытом» понимали не что иное, как обладание «ощущениями», которые каузально порождаются физическими стимулами. Но, с другой стороны, то, что конкретно дано в чувственном восприятии, но при этом не может быть идентифицировано с «ощущениями», обозначали как то, что происходит из «опыта».