Скачать 69.53 Кбайт
Посторонний
А Мари прыгала от радости и все восхищалась погодой. Я
почувствовал себя лучше и заметил тогда, что голоден. Я
пожаловался Мари, но она раскрыла свою клеенчатую сумку и показала
мне: там лежали только наши купальники и полотенце. Оставалось
одно: ждать. Мы услышали, как Раймон захлопнул свою дверь. На нем
были брюки василькового цвета и белая рубашка с короткими
рукавами. Но голову он прикрыл шляпой канотье, и Мари это
рассмешило; руки выше локтя нисколько у него не загорели, были
совсем бледные и покрыты черными волосами. Мне стало как-то
противно. Он спустился по лестнице, насвистывая, и явно был очень
dnbnkem собой. Мне он сказал: "Привет, старина", и назвал Мари
"мадемуазель".
Накануне мы ходили в полицейский участок, и там я дал
показание, что арабка обманывала Раймона. Он отделался
предупреждением. Мое показание не проверяли. У подъезда мы немного
поговорили об этом, потом решили поехать в автобусе. До пляжа не
очень далеко. Однако автобусом гораздо скорее.
Раймон заявил, что его приятель будет доволен, если мы приедем
пораньше. Мы уже хотели было двинуться, но Раймон подал мне знак,
чтобы я посмотрел на другую сторону улицы. И я увидел там группу
арабов. Они стояли у табачной лавочки, прислонившись к поручню
витрины, и все смотрели на нас, но на
[45]
свой особый лад: как будто перед ними не люди, а камни или пни.
Раймон сказал, что второй слева - брат его любовницы. Он заметно
встревожился, но добавил, что теперь эта история кончена. Мари не
поняла и спросила, о чем идет речь. Я объяснил, что там стоят
арабы, у которых зуб против Раймона. Тогда она попросила, чтобы мы
сейчас же отправились. Раймон выпятил грудь, но, засмеявшись,
согласился, что надо поскорее смыться.
Мы направились к остановке автобуса - она была недалеко.
Раймон сообщил мне, что арабы не идут за нами следом. Я обернулся.
Они стояли все там же и все так же равнодушно смотрели на то самое
место, с которого мы ушли. Мы сели в автобус. У Раймона стало, как
видно, легче на душе, и он старался всякими шуточками позабавить
Мари. Я чувствовал, что Мари нравится Раймону, но она почти не
отвечала ему. Только посмотрит иногда на него и засмеется.
Мы доехали до самой окраины Алжира. Пляж недалеко от остановки
автобуса. Но надо было пройти через маленькое плато - оно
поднимается над морем, и оттуда идет пологий спуск к песчаному
берегу. Плато было усеяно желтоватыми камнями и асфоделями - цветы
их казались ярко-белыми на фоне уже густой синевы неба. Мари для
забавы размахивала своей клеенчатой сумкой, сбивала белые
лепестки, и они разлетались во все стороны. Мы шли меж рядов
маленьких дачек с зелеными пли белыми решетчатыми заборчиками;
одни дачки прятались со своими террасками в зелени тамарисков,
другие стояли на голом месте среди камней. Еще не доходя до края
плато, можно было видеть недвижное море, а подальше массивный мыс,
дремавший в светлой воде. В тишине до нас донесся легкий стук
мотора. И далеко-далеко мы увидели рыболовное суденышко,
скользившее по сверкающей морской глади. Мари сорвала несколько
ирисов-утесников. Со склона, спускавшегося к берегу, мы увидели,
что в море уже купаются несколько человек.
Приятель Раймона жил в деревянной хижинке на краю пляжа. Домик
прислонился к скалам, и сваи, подпиравшие его спереди, уже стояли
в воде. Раймон представил нас. Его приятеля звали Массон. Он был
плотный и широкоплечий, а жена - маленькая и кругленькая
миловидная женщина, по выговору, несомненно, парижанка. Он тотчас
сказал, чтобы мы не стеснялись и чувствовали себя свободно, что
сейчас нас угостят рыбой, которую он нынче утром поймал. Я выразил
свое восхищение его домиком. Массон сообщил мне, что приезжает
сюда на субботу и воскресенье, проводит здесь и весь свой отпуск.
"С женой, разумеется", - добавил он. А жена его о чем-то говорила
с Мари и смеялась. Впервые, пожалуй, я подумал, что мне надо
жениться.
Массон позвал всех купаться, но его жена и Раймон не захотели.
Мы спустились к морю втроем, и Мари тотчас бросилась в воду.
Массон и я решили остыть немножко. Он говорил не спеша, и я
заметил, что у него привычка сопровождать всякое свое ут-
[46]
верждение словами: "Скажу больше", даже когда это ничего не
прибавляло к смыслу фразы. О Мари он мне сказал: "Она
сногсшибательна, скажу больше - очаровательна". Но вскоре я уже не
обращал внимания на его привычку - таким блаженным ощущением
наполняло меня солнце. Песок накалился под ногами. Мне хотелось
поскорее в воду, однако я еще немного помешкал, а потом сказал
Массону: "Поплывем". Я сразу нырнул. А он вошел в воду тихонько и
бросился только тогда, когда потерял дно под ногами. Он плавал
брассом, и довольно плохо, так что я опередил его и погнался за
Мари. Вода оказалась прохладной, и это было приятно.
почувствовал себя лучше и заметил тогда, что голоден. Я
пожаловался Мари, но она раскрыла свою клеенчатую сумку и показала
мне: там лежали только наши купальники и полотенце. Оставалось
одно: ждать. Мы услышали, как Раймон захлопнул свою дверь. На нем
были брюки василькового цвета и белая рубашка с короткими
рукавами. Но голову он прикрыл шляпой канотье, и Мари это
рассмешило; руки выше локтя нисколько у него не загорели, были
совсем бледные и покрыты черными волосами. Мне стало как-то
противно. Он спустился по лестнице, насвистывая, и явно был очень
dnbnkem собой. Мне он сказал: "Привет, старина", и назвал Мари
"мадемуазель".
Накануне мы ходили в полицейский участок, и там я дал
показание, что арабка обманывала Раймона. Он отделался
предупреждением. Мое показание не проверяли. У подъезда мы немного
поговорили об этом, потом решили поехать в автобусе. До пляжа не
очень далеко. Однако автобусом гораздо скорее.
Раймон заявил, что его приятель будет доволен, если мы приедем
пораньше. Мы уже хотели было двинуться, но Раймон подал мне знак,
чтобы я посмотрел на другую сторону улицы. И я увидел там группу
арабов. Они стояли у табачной лавочки, прислонившись к поручню
витрины, и все смотрели на нас, но на
[45]
свой особый лад: как будто перед ними не люди, а камни или пни.
Раймон сказал, что второй слева - брат его любовницы. Он заметно
встревожился, но добавил, что теперь эта история кончена. Мари не
поняла и спросила, о чем идет речь. Я объяснил, что там стоят
арабы, у которых зуб против Раймона. Тогда она попросила, чтобы мы
сейчас же отправились. Раймон выпятил грудь, но, засмеявшись,
согласился, что надо поскорее смыться.
Мы направились к остановке автобуса - она была недалеко.
Раймон сообщил мне, что арабы не идут за нами следом. Я обернулся.
Они стояли все там же и все так же равнодушно смотрели на то самое
место, с которого мы ушли. Мы сели в автобус. У Раймона стало, как
видно, легче на душе, и он старался всякими шуточками позабавить
Мари. Я чувствовал, что Мари нравится Раймону, но она почти не
отвечала ему. Только посмотрит иногда на него и засмеется.
Мы доехали до самой окраины Алжира. Пляж недалеко от остановки
автобуса. Но надо было пройти через маленькое плато - оно
поднимается над морем, и оттуда идет пологий спуск к песчаному
берегу. Плато было усеяно желтоватыми камнями и асфоделями - цветы
их казались ярко-белыми на фоне уже густой синевы неба. Мари для
забавы размахивала своей клеенчатой сумкой, сбивала белые
лепестки, и они разлетались во все стороны. Мы шли меж рядов
маленьких дачек с зелеными пли белыми решетчатыми заборчиками;
одни дачки прятались со своими террасками в зелени тамарисков,
другие стояли на голом месте среди камней. Еще не доходя до края
плато, можно было видеть недвижное море, а подальше массивный мыс,
дремавший в светлой воде. В тишине до нас донесся легкий стук
мотора. И далеко-далеко мы увидели рыболовное суденышко,
скользившее по сверкающей морской глади. Мари сорвала несколько
ирисов-утесников. Со склона, спускавшегося к берегу, мы увидели,
что в море уже купаются несколько человек.
Приятель Раймона жил в деревянной хижинке на краю пляжа. Домик
прислонился к скалам, и сваи, подпиравшие его спереди, уже стояли
в воде. Раймон представил нас. Его приятеля звали Массон. Он был
плотный и широкоплечий, а жена - маленькая и кругленькая
миловидная женщина, по выговору, несомненно, парижанка. Он тотчас
сказал, чтобы мы не стеснялись и чувствовали себя свободно, что
сейчас нас угостят рыбой, которую он нынче утром поймал. Я выразил
свое восхищение его домиком. Массон сообщил мне, что приезжает
сюда на субботу и воскресенье, проводит здесь и весь свой отпуск.
"С женой, разумеется", - добавил он. А жена его о чем-то говорила
с Мари и смеялась. Впервые, пожалуй, я подумал, что мне надо
жениться.
Массон позвал всех купаться, но его жена и Раймон не захотели.
Мы спустились к морю втроем, и Мари тотчас бросилась в воду.
Массон и я решили остыть немножко. Он говорил не спеша, и я
заметил, что у него привычка сопровождать всякое свое ут-
[46]
верждение словами: "Скажу больше", даже когда это ничего не
прибавляло к смыслу фразы. О Мари он мне сказал: "Она
сногсшибательна, скажу больше - очаровательна". Но вскоре я уже не
обращал внимания на его привычку - таким блаженным ощущением
наполняло меня солнце. Песок накалился под ногами. Мне хотелось
поскорее в воду, однако я еще немного помешкал, а потом сказал
Массону: "Поплывем". Я сразу нырнул. А он вошел в воду тихонько и
бросился только тогда, когда потерял дно под ногами. Он плавал
брассом, и довольно плохо, так что я опередил его и погнался за
Мари. Вода оказалась прохладной, и это было приятно.
|
|