Где-то на 15-й день такой жизни, в условиях непрерывного стресса и практического отсутствия сна, я стала серьезно думать о самоубийстве — вскрытие вен в ванной казалось мне самым желанным выходом из этого кошмара...
Тут было, однако, серьезное препятствие. Осуществление моего плана было бы возможным только в том случае, если бы я могла лечь в чистую ванну с теплой прозрачной водой. Ванна же была грязной, вымыть ее было трудно, да и налить теплую воду — тоже. Именно это обстоятельство и остановило меня.
Как будто уловив мои мысли, неожиданно о самоубийстве стала говорить моя дочь... Это вернуло мне здравый рассудок. Найдя подходящий случай, я с улыбкой рассказала дочери о своих размышлениях на ту же тему и, рассмеявшись, закончила: «Придется отложить с самоубийством, пока дадут горячую воду!»
Через несколько дней кризис миновал, девочка поправилась и сейчас уже обо всем забыла. Сегодня прогуляла со своим парнем всю ночь и вернулась только утром, но это — уже совсем другая проблема.
Даже в такой тяжелой обстановке ЭСЭ не может обойтись без эстетики. Умереть можно себе позволить только в том случае, если это будет красиво выглядеть. Эстет он и есть эстет.
Труднее всего мне пришлось, когда я преподавала математику в 5 — 6-х классах школы. Чтобы сделать уроки интересными и разнообразными, я придумывала все новые и новые способы обучения. Я всегда опасалась, что, справившись с задачей, ученик заскучает, и поэтому, как только он поднимал голову от тетради — тут же выдавала ему открытку с каким-нибудь шутливым вопросом из области математики. А открытку старалась выбрать очень красивую, да еще и текст разрисовывала на разные лады, чтобы все это выглядело приятно и забавно.
Скоро мои ребята привыкли к урокам такого рода. Им это очень нравилось, они всякий раз ждали от меня все новых и новых приемов, но не могла же я до бесконечности изобретать для них что-то новое! Я уж и так совершенно запустила свое домашнее хозяйство, кастрюли на кухне заросли грязью, совсем перестала заботиться о муже и детях. Однажды дошла до того, что появилась в школе в сапогах от разных пар. Хорошо, что у меня в учительской были туфли, в которые можно было переобуться...
Надо отдать должное нашему директору: он был ко мне очень внимателен. Однажды пригласил меня в кабинет и сказал:
— Все, хватит, Вы должны отдохнуть. Завтра я сам проведу все Ваши уроки, а Вы лучше посидите пока дома и придите ка в себя!
Вообще, я заметила, что меня всегда и везде хорошо встречают, я быстро устанавливаю контакт с людьми и тут же стараюсь взять на себя как можно больше обязанностей. Но при этом требовать от других я не умею, и постепенно все садятся мне на шею — школьники, муж, мои собственные дети. В один прекрасный момент я чувствую, что нет больше моих сил, я задавлена так, что это уже невыносимо, и взрываюсь.
Этот рассказ иллюстрирует действие двух функций: преподаватель старается, чтобы ее ученикам было приятно изучать такой, казалось бы, сухой предмет, как математика (БС — 2-й канал), но, не умея рационально действовать (ЧЛ — 4-й канал), она явно переутомляется.
14 лет перед пенсией она работала в химической лаборатории, занималась синтезом, работа проходила в три смены — ночь и день, — все перепутывалось. Ни премий, ни доплат за сверхурочную работу и ночные смены ей часто не платили. Сотрудники догадывались, что эти доплаты оформляет на себя начальница, но почему-то молчали.
Однажды, после бессонной ночи, отработав смену, утром она передавала синтезированное вещество заказчику. И тут выяснилось, что вся ее работа проделана напрасно — в сопроводительной инструкции по синтезу неправильно указали температуру. Ее возмущению не было границ — была загроблена масса реактивов, денег, труда. Вот тут-то она сразу высказала все, что накопилось в душе, в том числе и в адрес начальницы, — об организации труда и распределении заработной платы. Не смогла удержаться и от нецензурных выражений. Затем ушла, хлопнув дверью, и подала заявление об увольнении, хотя ей это было в тот момент в высшей степени невыгодно — пенсия у нее оказалась маленькая. И, словно нарочно, после этого скандала всем оставшимся сотрудницам была повышена зарплата — событие, которого безуспешно ждали целый год.
Несмотря на стремление быть полезным и приятным людям, ЭСЭ не дает себя в обиду. Но, конечно, при этом его эмоциональность часто опережает рассудительность, что и приводит к ситуации, описанной выше.
Во время службы в армии мне пришло известие, что мою маму арестовали и посадили в тюрьму — это были 30-е годы. От этого известия я упал в обморок, потом долго болел. После демобилизации вернулся «домой» — из квартиры нас выселили, сестра работала в женском общежитии уборщицей, там она и жила. Мне некуда было деваться, но комендант оказалась доброй женщиной и пустила меня в общежитие, там я жил в комнате с сестрой и ее подругами. Приходил ночевать как можно позже, чтобы не мешать им, уходил, когда они еще спали. А что было делать? Так целый год и прожил.