Скачать 124.68 Кбайт
Эссе об имени
Единственно возможное решение проходит через
безрассудство нерешаемого и невозможного: идти туда (wo, Ort, Wort), куда ходить
невозможно. Вспомните:
Geh hin, wo du nicht kanst: sih, wo du sihest nicht:
Hor wo nichts schallt und klingt, so bistu wo GOtt spricht.
Иди туда, куда не можешь; узри то, что ты не видишь:
Услышь то, что не издает шума и не звучит.
Теперь ты там, где говорит Бог. (I. 199)
- По вашему, это нормативное по сути свидетельство невозможности, эта тихая
ярость против языка, этот ревнивый гнев языка к себе самому и против себя самого
и есть то самое пристрастие, отмечающее рубцом то место, где невозможное
произошло. Не так ли? Там, на другом краю света? Другая сторона мира: это все
еще мир? Он в мире, в другом мире или в другом мира? Все, кроме мира?
- Да, рана здесь, там. Существует ли вообще что-нибудь разборчивое? Что-нибудь
другое, кроме следа от раны? Что-нибудь другое, что вообще может происходить?
Знаете ли вы какое-нибудь другое определение события?
________________
* Имеет место, есть основания для чего-либо (фр.). Здесь идет постоянная игра
между буквальным и фигуральным смыслами слов и выражении il y a lieu / donner
lieu - иметь место, давать место / происходить, позволять. Это же относится и к
выражению etre au bord du langage- быть на краю, на обочине языка. - Прим.
перев.
103 кроме имени
- Но ведь нет ничего более неразборчивого, чем рана. Я предполагаю, что на ваш
взгляд то, что разборчиво не может сосуществовать в одном и том же месте с тем,
что невозможно разобрать. По-вашему, это именно след, который по крайней мере
становится четким, делает возможным и позволяет прочесть себя: в и на языке, т.
е. на краю языка...
- В языке есть только край... То есть соотнесение, референция. Поскольку никогда
не бывает только одной референции, неприводимой референции, то можно с тем же
успехом сделать вывод, что референт - все кроме имени - является или не является
необходимым. Вся история негативной теологии - могу поспорить об этом, -
разыгрывается в этой короткой и простой аксиоме.
- "На краю языка" могло бы значить, таким образом, "на краю как язык", в одном и
двойном движении:
избавления и выхода за предел. Но как момент и сила, как предписанные движения
совершаются через край, по другую сторону света, поскольку они берут свою
энергию из того, что уже происходило (имело место - avoir deja еu lieu) - даже
если это было всего лишь обещанием, - разборчиво-неразборчивый текст,
теолого-негативный приговор остается в качестве post-scriptum. Это с самого
начала post-scriptum, поскольку приходит после события...
- ...события - если я правильно понимаю - облеченного в форму некой печати, как
если бы оно было назначено (свидетель без свидетеля) хранителем тайны; событие,
скрепленное печатью с неразборчивой подписью, инициалами, дописьменным
изображением.
- Опечатанное событие, сообразное с опытом черты (проведенной линии, Zug, края,
охвата, отношения к другому, Bezug, ference, отнесение к чему-то другому, кро-
104 Ж. Деррида
ме себя, отсрочки), постфактум - это не что иное, как приход одного письма после
другого: post-scriptum.
- След от этого раненого письма, которое несет рубцы собственной неадекватности:
подписанной, признанной, требуемой...
- ... а так же собственной чрезмерности, своего hybris, подписанного в свою
очередь: это не может быть простой и самотождественной отметиной...
-... как если бы она существовала всегда...
- Это может быть только подписью нестертой, нестираемой, неуязвимой,
разборчивой, в отношении того, что она являет на поверхности, прямо на
основании, которое составляет с ней единое целое. Эта отметина появилась на
месте после того, как она имела место быть, в легком, незаметном, но сильном
движении дислокации, на неустойчивом и разделенном краю того, что называют
языком. Сама целостность этого так называемого языка становится непонятной и
ненадежной.
- Таким образом, фраза "То, что называется негативной теологией, ...есть язык"
говорит одновременно слишком много и слишком мало. В ней больше нет' ясности
надежной аксиомы, она больше не дает возможности консенсуса, она не дает хартии
коллоквиума или гарантированного пространства коммуникации.
- Не будем пока ее дискредитировать. Сохраним ее на время как путеводную нить,
как если бы мы в ней нуждались и хотели бы пойти дальше.
- Разве все апофатические теологемы не обладают статусом или, скорее, движением,
неустойчивостью этой траектории? Разве не похожи они на стрелы, на копья, на
одновременный выстрел многих стрел, пущенных в одном направлении? Но стрела это
только стрела, она никогда не имеет цели в себе самой. Она
105 кроме имени
все, кроме того, что она должна достичь или, что она должна ранить; этого ей
будет не хватать вплоть до того момента, когда она его коснется, и, таким
образом, она остается всем, кроме.
безрассудство нерешаемого и невозможного: идти туда (wo, Ort, Wort), куда ходить
невозможно. Вспомните:
Geh hin, wo du nicht kanst: sih, wo du sihest nicht:
Hor wo nichts schallt und klingt, so bistu wo GOtt spricht.
Иди туда, куда не можешь; узри то, что ты не видишь:
Услышь то, что не издает шума и не звучит.
Теперь ты там, где говорит Бог. (I. 199)
- По вашему, это нормативное по сути свидетельство невозможности, эта тихая
ярость против языка, этот ревнивый гнев языка к себе самому и против себя самого
и есть то самое пристрастие, отмечающее рубцом то место, где невозможное
произошло. Не так ли? Там, на другом краю света? Другая сторона мира: это все
еще мир? Он в мире, в другом мире или в другом мира? Все, кроме мира?
- Да, рана здесь, там. Существует ли вообще что-нибудь разборчивое? Что-нибудь
другое, кроме следа от раны? Что-нибудь другое, что вообще может происходить?
Знаете ли вы какое-нибудь другое определение события?
________________
* Имеет место, есть основания для чего-либо (фр.). Здесь идет постоянная игра
между буквальным и фигуральным смыслами слов и выражении il y a lieu / donner
lieu - иметь место, давать место / происходить, позволять. Это же относится и к
выражению etre au bord du langage- быть на краю, на обочине языка. - Прим.
перев.
103 кроме имени
- Но ведь нет ничего более неразборчивого, чем рана. Я предполагаю, что на ваш
взгляд то, что разборчиво не может сосуществовать в одном и том же месте с тем,
что невозможно разобрать. По-вашему, это именно след, который по крайней мере
становится четким, делает возможным и позволяет прочесть себя: в и на языке, т.
е. на краю языка...
- В языке есть только край... То есть соотнесение, референция. Поскольку никогда
не бывает только одной референции, неприводимой референции, то можно с тем же
успехом сделать вывод, что референт - все кроме имени - является или не является
необходимым. Вся история негативной теологии - могу поспорить об этом, -
разыгрывается в этой короткой и простой аксиоме.
- "На краю языка" могло бы значить, таким образом, "на краю как язык", в одном и
двойном движении:
избавления и выхода за предел. Но как момент и сила, как предписанные движения
совершаются через край, по другую сторону света, поскольку они берут свою
энергию из того, что уже происходило (имело место - avoir deja еu lieu) - даже
если это было всего лишь обещанием, - разборчиво-неразборчивый текст,
теолого-негативный приговор остается в качестве post-scriptum. Это с самого
начала post-scriptum, поскольку приходит после события...
- ...события - если я правильно понимаю - облеченного в форму некой печати, как
если бы оно было назначено (свидетель без свидетеля) хранителем тайны; событие,
скрепленное печатью с неразборчивой подписью, инициалами, дописьменным
изображением.
- Опечатанное событие, сообразное с опытом черты (проведенной линии, Zug, края,
охвата, отношения к другому, Bezug, ference, отнесение к чему-то другому, кро-
104 Ж. Деррида
ме себя, отсрочки), постфактум - это не что иное, как приход одного письма после
другого: post-scriptum.
- След от этого раненого письма, которое несет рубцы собственной неадекватности:
подписанной, признанной, требуемой...
- ... а так же собственной чрезмерности, своего hybris, подписанного в свою
очередь: это не может быть простой и самотождественной отметиной...
-... как если бы она существовала всегда...
- Это может быть только подписью нестертой, нестираемой, неуязвимой,
разборчивой, в отношении того, что она являет на поверхности, прямо на
основании, которое составляет с ней единое целое. Эта отметина появилась на
месте после того, как она имела место быть, в легком, незаметном, но сильном
движении дислокации, на неустойчивом и разделенном краю того, что называют
языком. Сама целостность этого так называемого языка становится непонятной и
ненадежной.
- Таким образом, фраза "То, что называется негативной теологией, ...есть язык"
говорит одновременно слишком много и слишком мало. В ней больше нет' ясности
надежной аксиомы, она больше не дает возможности консенсуса, она не дает хартии
коллоквиума или гарантированного пространства коммуникации.
- Не будем пока ее дискредитировать. Сохраним ее на время как путеводную нить,
как если бы мы в ней нуждались и хотели бы пойти дальше.
- Разве все апофатические теологемы не обладают статусом или, скорее, движением,
неустойчивостью этой траектории? Разве не похожи они на стрелы, на копья, на
одновременный выстрел многих стрел, пущенных в одном направлении? Но стрела это
только стрела, она никогда не имеет цели в себе самой. Она
105 кроме имени
все, кроме того, что она должна достичь или, что она должна ранить; этого ей
будет не хватать вплоть до того момента, когда она его коснется, и, таким
образом, она остается всем, кроме.
|
|