И наконец, в-шестых, вы здесь, потому что в последовательности будущих событий,
фактов и разъяснений я вижу перспективу превращения яда в лекарство, и оружия в
ценный инструмент."

Оружие

Хаким аль-Мансури был великим мудрецом Балха, города в Средней Азии.

У него были тысячи учеников, и простое его появление при дворе короля
воспринималось как признание законности его правления.

Однако Хаким говорил очень мало и редко. А если и говорил, то казалось, что его
слова не имели ничего общего с духовными ценностями. Однако многие Мастера Пути
демонстрировали как достижение, то, что им было дозволено сидеть за его столом,
или быть его гостем, либо даже быть знакомым с его учениками или просто работать
в его доме.

И вот однажды один известный священник вызвал Хакима на состязание в вопросах
философии. Он утверждал, что аль-Мансури говорил так редко и мало о серьзных
вещах просто потому, что он был в них несведущ и неопытен.

Аль-Мансури отправился в Герат, где священник, пославший вызов, Квари Мухтар жил
и преподавал в знаменитом колледже.

Каждого из диспутантов пришли поддержать сотни учеников, и просто зевак, не
желавших пропустить дуэль двух гигантов.

Квари, как пославший вызов, начал свою речь с осторожных, тщательно продуманных
фраз, приберегая силы для полноценной мощной атаки, как вдруг, не прошло ещ и
минуты с начала встречи, Хаким вскочил, и указал пальцем на Квари, после чего
тот застыл, не в силах вымолвить ни слова. После чего Аль-Мансури покинул зал.

На пути домой один из учеников спросил, вторя рву восторженной толпы: "Скажи,
учитель, почему ты предпочел направить паралич на своего соперника, вместо того,
чтобы опровергнуть его аргументы?"

Хаким отвечал: "Если в твоих руках меч, зачем кидать в противника комьями грязи?
Даже мартышка не станет дразниться, если она может сделать что-то большее. Этот
человек не искал истину, он хотел победить меня"

Слоновье мясо

Ибрагим Хавас1, суфи 10 века христианской эры рассказывал эту историю, чтобы
проверить уровень понимания изучающих суфизм.

"В компании нескольких суфи я плыл на корабле по морю, как вдруг, наш корабль
потерпел крушение, и я с несколькими товарищами едва смог достичь отдаленного
берега.

Мы не знали, где мы оказались, к тому же у нас не было ни крошки еды с собой.

Похоже было, что мы все погибнем, потому что дни проходили за днями, и помощи
ждать было не откуда.

Мы обсудили свое положение и решили, что каждый из нас даст обет совершить
что-либо доброе или воздерживаться от чего-то злого, что отдаляет его от
Господа. Таким образом, думали мы, наша искренность может стать средством нашего
спасения.

И вот каждый произнес свою клятву: один клялся, что с сегодняшнего дня он
начинает пост, другой обещал молиться каждый день больше, чем любой другой,
третий брался совершить паломничество пешком. Каждый пообещал отказаться от
каких-то желаний либо сделать что-то, что требует религия.

И вот очередь подошла ко мне, и все спросили меня, что я скажу в свою очередь. Я
уже собрался произнести свою клятву, как вдруг что-то пришло мне в голову, и я,
не раздумывая, сказал: "Я не стану есть слоновьего мяса!"

Все зашумели на меня: "Сейчас не время для шуток и баловства! Мы находимся на
грани жизни и смерти!"

Я отвечал: "Клянусь Богом, я не имел в виду ни того, ни другого. Пока вы
говорили, я продумал обо всех хороших вещах, что я могу сделать, и о плохих, от
которых я могу отказаться, - но что-то удержало меня от того, чтобы выбрать одну
из них. То, что я сказал, пришло ко мне просто, без раздумий, и я верю, что это
божественная мудрость вложила слова в мои уста.

Мы решили углубиться далеко вглубь берега, и, оговорив, что вс, что будет
найдено - будет разделено поровну мы, назначив место встречи, разделились и
двинулись в путь. И вскоре мои товарищи заметили молодого слона, и решили, что
его мяса нам вполне хватит, чтобы не умереть с голода.

Слона убили и его мясо приготовили на костре. Хотя мне много раз предлагали
разделить пищу, я отказался со словами: "Все вы были свидетелями того, как я
клялся воздерживаться именно от этого. Возможно, Бог вложим мне эту клятву в
уста с тем, чтобы я умер, но я все равно не могу е нарушить"

И вот, когда все поели и улеглись спать, мы были разбужены трубным голосом
разъяренного слона.