На следующий день дикий медведь оживал, и они снова охотились. Это понятие о небе, нисколько не хуже нашего, разве что наше немножко утонченнее. Мы тоже хотели бы охотиться за дикими медведями и приходить в место, где все наши настоящие удовольствия будут продолжаться, подобно тому, как они представляли себе, что на небе дикий медведь, после охоты на него, каждый день съедается, а на следующий день восстанавливается опять.

Философия веданты утверждает, что есть абсолютное блаженство, никогда не изменяющееся. Такое блаженство не может состоять в развлечениях и удовольствиях, которые мы имеем в этой жизни. В то же время веданта доказывает, что все радостное в этой жизни есть проявление того внутреннего блаженства, потому что оно-то и есть единственное счастье в этой вселенной. Она заявляет, что в каждый момент мы уже наслаждаемся абсолютным блаженством, как бы оно ни было скрыто, неправильно понимаемо и извращено, так как всякое благо, блаженство и радость, в чем бы они ни проявлялись, и есть то абсолютное блаженство. Даже наслаждение, испытываемое вором, когда он обокрал кого-нибудь, - то же абсолютное блаженство, обнаруживающееся в нем в помраченном и извращенном виде. Но чтобы это понять, мы должны пройти прежде через отрицание, отказаться от всего невежественного, от всего ложного, и тогда начнем познавать истину. Когда мы овладеем истиной, те вещи, от которых мы сначала отказались, примут новый образ и форму и представятся нам в новом виде, будут обожествлены, и мы поймем их в настоящем свете. Но, чтобы так понимать их, необходимо раньше иметь проблеск истины; сначала мы должны отказаться от них, а потом взять их обратно обожествленными. Поэтому мы должны отвергнуть все наши бедствия и печали, все наши маленькие радости и удовольствия, все то, что мы можем назвать различными степенями счастья и несчастья. То, о чем говорят все Веды, искание чего заставляет людей вести целомудренную жизнь, это - назову его вам теперь одним словом, восхваляемым в Ведах и почитаемым священным - это "Ом". На вопрос о том, что происходит с человеком, когда его тело умирает, Яма отвечает: "Мудрый Единый, Душа, никогда не умирает и никогда не рождается. Он ни из чего не происходит и ничто не происходит из Него. Вечный и Бессмертный, этот Древний Единый не может разрушиться с разрушением тела. Если убийца думает, что он может убить, или убиваемый - что он может быть убитым, никто из них не знает истины, потому что Душа не убивает и не бывает убита". Ужасно трудный для принятия тезис! В первой его строке есть прилагательное "Мудрый". Дальше вы найдете, что положение веданты заключается в том, что все знание и вся чистота уже есть в душе, и разница между душами только в том, что знание и чистота выражены в них смутно или ясно. Различие между одним человеком и другим и между всем сотворенным заключается не в роде, а в степени. Основание или сущность всего есть то самое вечное, вечно-блаженное, вечно-чистое и вечно-совершенное Существо, Атман, Душа. В грешном и безгрешном, в счастливом и несчастном, в прекрасном и уродливом, в человеке и животном, во всем, что живет, оно одно и то же - Единый Светлый. Разница только в силе выражения. В одном он проявляется больше, в другом меньше, но различие выражения не имеет никакого влияния на Него, на Атмана. Если через одежду одного тело более заметно, а через одежду другого меньше, это зависит не от разницы между самими телами, но исключительно от одежды, которая представляет собой более или менее непрозрачную оболочку. Подобно тому, и Атман светится в человеке в той степени чистоты и силы, в какой допускает это его телесный покров.

Здесь следует помнить, что нигде философия веданты не рассматривает добро и зло, как две различные вещи, но скорее принимает, что одна и та же вещь может быть хорошей или дурной, причем разница только в степени. Мы сами можем видеть, что это факт. К той самой вещи, которую сегодня я нахожу приятной, завтра, при других условиях, я отнесусь с отвращением и назову ее причиняющей страдание. Таким образом, различие здесь только в степени проявления, а не в проявляющейся вещи. В конце концов, то, что мы называем хорошим и дурным, в действительности не существует. Тот же огонь, который согревает нас, обжигает насмерть ребенка; но в этом вина не огня. Если, таким образом, душа чиста и совершенна, то человек, желающий делать зло, обманывает себя; он не знает своей истинной природы. Даже в разбойнике находится чистая душа. Она не умирает. Это его ошибка, что он не мог проявить ее, или что он закрыл ее. Даже у человека, думающего, что он убит, душа не убита; душа вечна, никогда не убивается, никогда не уничтожается. "Бесконечно меньший, чем самый малейший атом, бесконечно больший, чем величайшее из сотворенных существ, Господь всего присутствует в глубине каждого человеческого сердца. Безгрешный, свободный от всякого страдания, смотри на Него, по Его милости, как на бесконечного, но живущего в теле, как превосходящего пространство, но кажущегося, что занимает место, как на Бесконечного и Вездесущего.