Но это не верно. Правда, душа не подчинена никаким физическим, умственным и нравственным законам. В законе - рабство, вне закона - свобода. Правда, что свобода прирожденное право души, ее природа, что она просвечивает через все покровы материи в форме кажущейся свободы человека. В каждый момент нашей жизни мы чувствуем, что свободны, что не можем ни жить, ни говорить, ни дышать без того чтобы чувствовать, что свободны; но в то же время остается всегда слабая мысль, что мы похожи на машины, а вовсе не свободны. В чем же тогда истина? Не чистое ли заблуждение эта идея о свободе? Одна часть людей считает заблуждением идею о свободе, другая - идею о рабстве. Кто же прав?

Человек действительный не может не быть свободным; он становится связанным только тогда, когда входит в мир майи, имени и формы. Свободная воля - название неправильное. Как воля может быть свободна? Воля начинает существовать не раньше того, как истинный человек становится рабом. Воля человека связана; но то, что проявляет эту волю, вечно свободно; и даже в состоянии рабства, - которое мы называем человеческой жизнью, или божеской жизнью, или жизнью в небесах, или на земле, - в нас все-таки остается воспоминание о свободе, которая составляет наше божественное право, за которое все мы сознательно или бессознательно боремся.

Когда человек достиг свободы, как он может быть связан каким бы то ни было законом? Никакой закон во вселенной не может связать его, потому что сама эта вселенная принадлежит ему. Он сам - вселенная. Про него можно сказать только, или что он - вселенная, или что для него нет вселенной. Как же может он думать о подобных вещах, как пол, страна и т. п.? Как может говорить: "Я мужчина, я женщина, я ребенок?" Не ложь ли это? Узнав истину, как он может говорить, что то составляет право мужчины, а это - право женщины? Никто не имеет никаких прав, так как никто даже не существует отдельно от остальных. Нет ни мужчин, ни женщин; душа вечно бесполая, вечно чистая. Ложь говорить, что я мужчина или женщина, или принадлежу той или другой стране. Весь мир мое отечество, вся вселенная моя, потому что я одет ей, как моим собственным телом. И однако ж, мы видим людей, отстаивающих эти теории и в то же время творящих дела, которые нельзя назвать иначе, как скверными. А если мы спросим их, почему они так поступают, они говорят, что мы заблуждаемся, так как они не делают ничего дурного. Где основания, по которым можно судить, что хорошо и что дурно? Основания следующие: Хотя добро и зло - условные проявления души, но зло - более внешняя, а добро - более внутренняя оболочка действительного человека, действительного "я". Если человек не проникнет через слой зла, он не достигнет слоя добра и, если не пройдет через оба слоя, - не достигнет сущности "я". Пока дурные побуждения не вполне переработаны, пока прежняя нечистота не вполне истреблена, невозможно для человека убедиться опытом в истине. Когда же истина им постигнута, при нем остаются только хорошие впечатления прошлой жизни, остаток хорошей живой силы. Если такой человек продолжает жить в теле и трудиться, он трудится только ради добра, его уста произносят только благословение; его руки делают только добрые дела, в его уме только хорошие мысли. Он весь - живое благословение. Такой человек, куда бы он ни пошел, будет способен своим присутствием изменить самых порочных людей в святых. Если он даже не будет говорить, его появление между людьми будет счастьем для человечества. Могут ли такие люди делать какое-нибудь зло? Могут ли они совершать дурные поступки? Вы должны помнить, что между убеждением и болтовней разница, как между двумя полюсами. Болтать может каждый, даже попугай; но болтовня - одно, а убеждение совсем другое, философии, учения, доказательства, книги и теории, церкви и секты и все подобные вещи хороши каждая сама по себе; но когда является опытное убеждение, они теряют всякое значение. Карты хороши, но когда вы сами увидите изображенную на них страну и потом взглянете на карту, какая огромная разница! Совершенно так же те, кто путем опыта убедился в истине, не нуждаются в логических умозаключениях и прочей умственной эквилибристике, чтобы понять ее. Для них их жизнь как бы сгустилась и стала более чем осязаемой. Мудрецы веданты говорят: "Совершенно как, держа плод в руке и, глядя на него, говорите: - "Вот он здесь", - так и те, кто опытом познал истину, скажут: "Вот Я". Вы можете спорить с ними годы, но они будут только улыбаться и относиться ко всем вашим словам, как к детскому лепету. Они познали истину и спокойны. Представьте, что вы видели какую-нибудь страну, и, вот, приходит к вам человек и старается доказать, что такая страна никогда не существовала. Он может продолжать свои доказательства до бесконечности, но приведет вас только к заключению, что самое подходящее для него место - дом для умалишенных. Человек познавший говорит:

"Все людские толки об их маленьких религиозных системах - детский лепет; истинная сущность, душа религии, - это опытное познание".