— Сущность, как таковая, — это рефлексия или свечение (Scheinen); но сущность как абсолютное отношение — это видимость, положенная как видимость, которая, будучи этим соотнесением с собой, есть абсолютная действительность. — Абсолютное, развернутое сначала внешней рефлексией, развертывает теперь само себя как абсолютная форма или как необходимость; это развертывание самого себя есть его полагание-самого-себя, и оно есть лишь это самополагание. — Подобно тому как свет в природе — это не нечто и не вещь, а его бытие есть лишь его свечение (Scheinen), так и обнаружение (Manifestation) себя есть самой себе равная абсолютная действительность.

Поэтому стороны абсолютного отношения не атрибуты. В атрибуте абсолютное обретает видимость (Scheint) лишь в одном из своих моментов как в чем-то предположенном и воспринятом внешней рефлексией. Но развертывается абсолютное абсолютной необходимостью, которая тождественна с собой как определяющая самое себя. Так как она есть обретение видимости, (Scheinen) положенное как видимость, то стороны этого отношения суть тотальности, потому что они даны как видимость, ибо различия как видимость — это они сами и противоположное им, иначе говоря, они суть целое; и наоборот, они видимость потому, что они тотальности. Это различение или обретение абсолютным видимости (Scheinen) есть, таким образом, лишь тождественное полагание самого себя.

В своем непосредственном понятии это отношение есть отношение субстанции и акциденций, непосредственное исчезание и становление абсолютной видимости (Werden des absoluten Schemes) внутри самого себя. Когда субстанция определяет себя как для-себя-бытие в противоположность иному, другими словами, когда абсолютное отношение [выступает] как реальное, то это отношение есть отношение причинности. Наконец, когда это отношение как соотносящееся с собой переходит во взаимодействие, тем самым абсолютное отношение, сообразно с содержащимися в нем определениями, также и положено; это положенное единство отношения в своих определениях, которые сами положены как целое и тем самым также как определения, есть затем понятие.

А. ОТНОШЕНИЕ СУБСТАНЦИАЛЬНОСТИ (DAS VERHALTNIS DER SUBSTANTIALITAT)

Абсолютная необходимость есть абсолютное отношение, так как она не бытие, как таковое, а бытие, которое есть, потому что оно есть, бытие как абсолютное опосредствование себя с самим собой. Это бытие есть субстанция; как окончательное единство сущности и бытия она бытие во всяком бытии; она не нерефлектированное непосредственное и не нечто абстрактное, находящееся позади существования и явления, а есть сама непосредственная действительность, и притом как абсолютное рефлектированное бытие (Reflektiertsein) в самом себе, как в-себе-и-для-себя-сущее устойчивое наличие. — Субстанция как это единство бытия и рефлексии есть по своему существу свое свечение (Scheinen) и положенность. Поскольку свечение есть соотносящееся с собой свечение, оно есть; это бытие — субстанция, как таковая. И наоборот, это бытие есть лишь тождественная с собой положенность; тем самым оно обретающая видимость (Scheinende), тотальность, акцидентальность.

Это свечение (Scheinen) есть тождество как тождество формы — единство возможности и действительности. Это единство есть, во-первых, становление, случайность как сфера возникновения и прохождения, ибо сообразное с определением непосредственности соотношение возможности и действительности есть непосредственное превращение их друг в друга как сущих, превращение каждого из них в свое иное как иное лишь для него. — Но так как бытие есть видимость (Schein), то их соотношение дано также как соотношение тождественных или обретающих видимость друг в друге, рефлексия. Движение акцидентальности представляет поэтому в каждом из своих моментов свечение (Scheinen) категорий бытия и рефлективных определений сущности друг в друге. — Непосредственное нечто имеет некоторое содержание; его непосредственность есть в то же время рефлектированное безразличие к форме. Это содержание определенно, а так как эта определенность есть определенность бытия, то нечто переходит во что-то иное. Но качество есть и определенность рефлексии; оно, таким образом, безразличная разность. Но последняя одухотворяет себя (begeistet sich) так, что становится противоположением и возвращается в основание, которое есть ничто, но также рефлексия-в-себя. Рефлексия-в-себя снимает себя; но она сама есть рефлектированное в-себе-бытие, и как такое она возможность, а в своем переходе, который есть также рефлексия-в-себя, это в-себе-бытие есть необходимое действительное.

Это движение акцидентальности есть активность (Aktualitat) субстанции как спокойное исхождение (Hervorgehen) ее самой. Она деятельна не по отношению к нечто, а лишь по отношению к себе как к простой, непротиводействующей стихии. Снятие предположенного — это исчезающая видимость (Schein); лишь в действии, снимающем непосредственное, возникает само это непосредственное, иначе говоря, имеется указанное свечение (Scheinen); начинать с самого себя — только лишь это означает полагать ту самость (dieses Selbst), с которой начинают.