Скачать 55.08 Кбайт
Воля к власти.
Пессимизм как упадок — в чем? Как изнеженность, как
космополитическая сочувственность, как «tout comprendre» и историзм.
Критическая напряженность: крайности выступают вперед и
получают перевес.
11
Логика пессимизма, что влечет ее к крайнему нигилизму. — Понятие
отсутствия ценности, отсутствия смысла: поскольку моральные
оценки скрываются за всеми другими высокими ценностями.
— Результат: моральные оценки суть обвинительные приговоры,
отрицания, мораль есть отвращение от воли к бытию...
12
Падение космологических ценностей
А
Нигилизм как психологическое состояние должен будет наступить,
во-первых, после поисков во всем совершающемся «смысла», которого
в нем нет: ищущий в конце концов падает духом. Нигилизм является
тогда осознанием долгого расточения сил, мукой «тщетности»,
неуверенностью, отсутствием возможности как-нибудь отдохнуть, на
чем-нибудь еще успокоиться — стыдом перед самим собою, как будто
самого себя слишком долго обманывал... Искомый смысл мог бы
заключаться в следующем: «Осуществление» некоего высшего
нравственного канона во всем совершающемся, нравственный
миропорядок или рост любви и гармонии в отношениях живых существ;
или приближение к состоянию всеобщего счастья или хотя бы
устремление к состоянию всеобщего «ничто» — цель сама по себе есть
уже некоторый смысл. Общее всем этим родам представлений —
положение, что нечто должно быть достигнуто самим процессом: — и
вот наступает сознание, что становлением ничего не достигается, ничего
не обретается... Следовательно разочарование в кажущейся цели
становления как причина нигилизма: разочарование по отношению к
вполне определенной цели или вообще сознание несостоятельности
всех доныне существующих гипотез цели, обнимающих собой весь путь
«развития» ( — человек более не сотрудник и менее всего средоточие
всякого становления).
Нигилизм как психологическое состояние наступает, во-вторых,
тогда, когда во всем совершающемся и подо всем совершающимся
предполагается некая цельность, система, даже организация: так что
душа, жаждущая восхищения, благоговения, упивается общим
представлением некоторой высшей формы власти и управления ( — если
это душа логика, то достаточно уже абсолютной последовательности и
реальной диалектики, чтобы примирить ее со всем...). Какое-либо
единство, какая-либо форма «монизма»: и как последствие этой веры —
человек, чувствующий себя в тесной связи и глубокой зависимости от
некоего бесконечно превышающего его целого — как modus божества...
«Благо целого требует самопожертвования отдельного»... и вдруг —
такого «целого» нет! В сущности человек теряет веру в свою ценность,
если через него не действует бесконечно ценное целое: иначе говоря, он
создал такое целое, чтобы иметь возможность веровать в свою
собственную ценность. Нигилизм как психологическое состояние имеет
еще третью и последнюю форму. Если принять те два положения, что
путем становления ничего не достигается и что под всем становлением
{8}
нет такого великого единства, в котором индивид мог бы окончательно
потонуть, как в стихии высшей ценности, то единственным исходом
остается возможность осудить весь этот мир становления как марево и
измыслить в качестве истинного мира новый мир, потусторонний
нашему. Но как только человек распознает, что этот новый мир создан
им только из психологических потребностей и что он на это не имел
решительно никакого права, возникает последняя форма нигилизма,
заключающая в себе неверие в метафизический мир, запрещающая
себе веру в истинный мир. С этой точки зрения реальность становления
признается единственной реальностью и воспрещаются всякого рода
окольные пути к скрытым мирам и ложным божествам, но, с другой
стороны, этот мир, отрицать который уже более не хотят,
становится невыносимым...
— Что же в сущности произошло? Сознание отсутствия всякой
ценности было достигнуто, когда стало ясным, что ни понятием «цели»,
ни понятием «единства», ни понятием «истины» не может быть
истолкован общий характер бытия. Ничего этим не достигается и
не приобретается; недостает всеобъемлющего единства во
множестве совершающегося: характер бытия не «истинен», — а
ложен... в конце концов нет более основания убеждать себя в бытии
истинного мира... Коротко говоря: категории «цели», «единства»,
«бытия», посредством которых мы сообщили миру ценность, снова
изъемлются нами — и мир кажется обесцененным...
В
Положим, мы осознали, в какой мере нельзя более истолковывать
мир посредством этих трех категорий и что вслед за этим признанием
мир начинает утрачивать для нас свою ценность, — в таком случае мы
должны спросить себя, откуда берет начало наша вера в эти три
категории: — попытаемся, нельзя ли отказать и им в нашем доверии.
Если нам удастся обесценить эти три категории, то доказанная
неприложимость их к целому перестанет быть основанием к тому, чтобы
обесценивать это целое.
космополитическая сочувственность, как «tout comprendre» и историзм.
Критическая напряженность: крайности выступают вперед и
получают перевес.
11
Логика пессимизма, что влечет ее к крайнему нигилизму. — Понятие
отсутствия ценности, отсутствия смысла: поскольку моральные
оценки скрываются за всеми другими высокими ценностями.
— Результат: моральные оценки суть обвинительные приговоры,
отрицания, мораль есть отвращение от воли к бытию...
12
Падение космологических ценностей
А
Нигилизм как психологическое состояние должен будет наступить,
во-первых, после поисков во всем совершающемся «смысла», которого
в нем нет: ищущий в конце концов падает духом. Нигилизм является
тогда осознанием долгого расточения сил, мукой «тщетности»,
неуверенностью, отсутствием возможности как-нибудь отдохнуть, на
чем-нибудь еще успокоиться — стыдом перед самим собою, как будто
самого себя слишком долго обманывал... Искомый смысл мог бы
заключаться в следующем: «Осуществление» некоего высшего
нравственного канона во всем совершающемся, нравственный
миропорядок или рост любви и гармонии в отношениях живых существ;
или приближение к состоянию всеобщего счастья или хотя бы
устремление к состоянию всеобщего «ничто» — цель сама по себе есть
уже некоторый смысл. Общее всем этим родам представлений —
положение, что нечто должно быть достигнуто самим процессом: — и
вот наступает сознание, что становлением ничего не достигается, ничего
не обретается... Следовательно разочарование в кажущейся цели
становления как причина нигилизма: разочарование по отношению к
вполне определенной цели или вообще сознание несостоятельности
всех доныне существующих гипотез цели, обнимающих собой весь путь
«развития» ( — человек более не сотрудник и менее всего средоточие
всякого становления).
Нигилизм как психологическое состояние наступает, во-вторых,
тогда, когда во всем совершающемся и подо всем совершающимся
предполагается некая цельность, система, даже организация: так что
душа, жаждущая восхищения, благоговения, упивается общим
представлением некоторой высшей формы власти и управления ( — если
это душа логика, то достаточно уже абсолютной последовательности и
реальной диалектики, чтобы примирить ее со всем...). Какое-либо
единство, какая-либо форма «монизма»: и как последствие этой веры —
человек, чувствующий себя в тесной связи и глубокой зависимости от
некоего бесконечно превышающего его целого — как modus божества...
«Благо целого требует самопожертвования отдельного»... и вдруг —
такого «целого» нет! В сущности человек теряет веру в свою ценность,
если через него не действует бесконечно ценное целое: иначе говоря, он
создал такое целое, чтобы иметь возможность веровать в свою
собственную ценность. Нигилизм как психологическое состояние имеет
еще третью и последнюю форму. Если принять те два положения, что
путем становления ничего не достигается и что под всем становлением
{8}
нет такого великого единства, в котором индивид мог бы окончательно
потонуть, как в стихии высшей ценности, то единственным исходом
остается возможность осудить весь этот мир становления как марево и
измыслить в качестве истинного мира новый мир, потусторонний
нашему. Но как только человек распознает, что этот новый мир создан
им только из психологических потребностей и что он на это не имел
решительно никакого права, возникает последняя форма нигилизма,
заключающая в себе неверие в метафизический мир, запрещающая
себе веру в истинный мир. С этой точки зрения реальность становления
признается единственной реальностью и воспрещаются всякого рода
окольные пути к скрытым мирам и ложным божествам, но, с другой
стороны, этот мир, отрицать который уже более не хотят,
становится невыносимым...
— Что же в сущности произошло? Сознание отсутствия всякой
ценности было достигнуто, когда стало ясным, что ни понятием «цели»,
ни понятием «единства», ни понятием «истины» не может быть
истолкован общий характер бытия. Ничего этим не достигается и
не приобретается; недостает всеобъемлющего единства во
множестве совершающегося: характер бытия не «истинен», — а
ложен... в конце концов нет более основания убеждать себя в бытии
истинного мира... Коротко говоря: категории «цели», «единства»,
«бытия», посредством которых мы сообщили миру ценность, снова
изъемлются нами — и мир кажется обесцененным...
В
Положим, мы осознали, в какой мере нельзя более истолковывать
мир посредством этих трех категорий и что вслед за этим признанием
мир начинает утрачивать для нас свою ценность, — в таком случае мы
должны спросить себя, откуда берет начало наша вера в эти три
категории: — попытаемся, нельзя ли отказать и им в нашем доверии.
Если нам удастся обесценить эти три категории, то доказанная
неприложимость их к целому перестанет быть основанием к тому, чтобы
обесценивать это целое.
|
|