Здоровье и болезнь не разнятся одно от другого по существу, как
думают древние врачи и теперь еще некоторые современные
практиканты. Не следует делать из них различные принципы и сущности,
которые ссорились бы из-за живого организма и делали бы его местом
своей борьбы. Это глупость и пустая болтовня, ни к чему не пригодные.
Фактически между этими двумя родами существования есть только
различие в степени: преувеличения, диспропорция, дисгармония в
соотношениях нормальных феноменов и представляют болезненное
состояние (Клод-Бернар).
Поскольку «зло» может быть рассматриваемо как преувеличение,
дисгармония, диспропорция, постольку «добро» может быть
предохраняющей диетой против опасности впасть в преувеличение,
дисгармонию и нарушение пропорций.
Наследственная слабость как господствующее чувство: причина
высших ценностей.
NB. Слабости желают: почему? В большинстве случаев потому, что
слабы в силу необходимости.
— Ослабление как задача: ослабление желаний, ощущений радости и
неудовольствия, воли к власти, к чувству гордости, к желанию иметь и
иметь как можно больше; ослабление как смирение; ослабление как
вера; ослабление как отвращение и стыд перед всем естественным; как
отрицание жизни, как болезнь и обычная слабость... ослабление как
отказ от мести, от сопротивления, от вражды и гнева.
Неверный прием в лечении: стремятся победить слабость не
посредством systeme fortifiant, но посредством какого-то оправдывания и
морализирования: т.е. какого-то толкования...
Смешение двух совершенно разных состояний: напр., спокойствия
силы, которое в сущности есть воздержание от реакций (тип богов,
которых ничто не трогает), и спокойствие истощения, — тупость,
доходящая до анестезии. Все философско-аскетические приемы
стремятся ко второму, но подразумевают в сущности первое, ибо они
приписывают достигнутому состоянию такие свойства, как если бы было
достигнуто божественное состояние.

48

Опаснейшее недоразумение. Существует понятие, которое, по
видимому, не допускает смешения, двоякого толкования: это
истощение. Оно может быть наследственно, и в том, и в другом случае
оно меняет аспект вещей, ценность вещей...
В противоположность тому, кто из обилия, которое он являет собою и
сам ощущает, помимо воли своей отдается вещам, и видит их полнее,
могущественнее, чреватее будущим, — тому, кто во всяком случае
может дарить, — истощенный умаляет, загрязняет все, что он видит, —
он роняет ценность: он вреден...
Относительно этого, кажется, не может быть ошибки; между тем в
истории мы видим тот ужасающий факт, что истощенных всегда
смешивали с преисполненными жизнью, а преисполненных жизнью — с
вреднейшими.
Оскудевший жизнью, слабый, еще более обедняет жизнь: богатый
жизнью, сильный, обогащает ее. Первый является паразитом ее, второй
— одаряет ее... Как же тут возможно смешение?..
Когда истощенный выступал с видом высшей активности и энергии (в
моменты, когда вырождение вызывало эксцесс духовного или нервного
{20}
раздражения), тогда его смешивали с богатым... Он возбуждал страх...
Культ слабоумного совпадает всегда с культом богатого жизнью,
могучего. Фанатик, одержимый, религиозный эпилептик, все
эксцентричные воспринимались как высшие типы могущества, как
боговдохновенные.
Такого рода сила, которая возбуждает страх, почиталась по
преимуществу божественной: здесь был источник авторитета, ее
истолковывали как мудрость, в ней видели, искали мудрость... Из этого
развилась, почти везде, воля к «обожествлению», т.е. к типичному
вырождению духа, тела и нервов: попытка найти путь к высшему виду
бытия. Довести себя до болезни — это значило стать сильнее,
сверхчеловечнее, ужаснее, мудрее. Воображали себя, благодаря этому,
настолько богатыми мощью, чтобы отдавать часть ее. Повсюду, где
люди боготворили, они искали кого-нибудь, кто мог бы отдавать.
В этом случае источником заблуждения является хорошо известное
состояние опьянения. Это последнее в высшей степени увеличивает
чувство мощи, а следовательно, рассуждая наивно, и самую мощь. На
высшей ступени власти должен был стоять самый опьяненный, экстатик
(есть две исходных точки опьянения: необычайная полнота жизни и
состояние болезненного питания мозга).

49

Приобретенное, а не унаследованное истощение:
1) недостаточность питания, часто от неведения в этом вопросе,
напр. у ученых;
2) преждевременное эротическое развитие: по преимуществу, бич
французской молодежи, особенно парижан, вступающих из лицеев в
жизнь уже развращенными и загрязненными и уже не могущих
вырваться из цепи позорных склонностей, жалких и презренных в
собственных своих глазах — невольников галеры при всей их
утонченности ( — впрочем, в большинстве случаев это уже симптом
расового и фамильного