112

Общий вывод. Фактически всякое крупное возрастание влечет за
собой и огромное отмирание частей и разрушение: страдание,
симптомы упадка характерны для времен огромных движений вперед;
каждое плодотворное и могущественное движение человеческой мысли
вызывало одновременно и нигилистическое движение. Появление
крайней формы пессимизма, истинного нигилизма, могло бы быть при
известных обстоятельствах признаком решительного и коренного роста,
перехода в новые условия жизни. Это я понял.

113

А

Нужно отправляться от полного и смелого признания ценности
нашего современного человечества; не надо поддаваться обману
видимости: это человечество не так «эффектно», но оно представляет
несравненно большие гарантии устойчивости, его темп медленнее, но
самый такт много богаче. Здоровье прибывает, действительные условия
для создания крепкого тела поняты и мало-помалу созидаются,
«аскетизм» ironice. — Боязнь крайностей, известное доверие к
«истинному пути», отсутствие мечтательности, пока что попытка вжиться
в более узкие ценности (как то: «отечество», «наука» и т.д.).
{43}
Эта картина в общем все еще была бы двусмысленной: это могло бы
быть восходящим, но также, пожалуй, и нисходящим движением жизни.

В

Вера в «прогресс» — для низшей сферы разумения она может сойти
за признак восходящей жизни, но это самообман;
для высшей сферы разумения — за признак нисходящей.
Описание симптомов:
Единство точки зрения; неустойчивость а установке масштаба
ценностей.
Страх перед всеобщим «Напрасно».
Нигилизм.

114

Собственно говоря, нам уже более и не нужно противоядие против
первого нигилизма: жизнь теперь уже не настолько необеспечена,
случайна и бессмысленна у нас в Европе. Теперь, уже не нужно такое
чрезмерное потенцирование ценности человека, ценности зла и т.д., —
мы допускаем значительное понижение этой ценности, мы можем
вместить и много бессмысленного и случайною: достигнутая человеком
сила позволяет смягчить суровость муштровки, самым сильным
средством которой была моральная интерпретация. «Бог» — это
слишком крайняя гипотеза.

115

Если наше очеловечение в каком-либо смысле может считаться
действительно фактическим прогрессом, то только в том, что мы больше
не нуждаемся в крайних противоположностях, вообще ни в каких
противоположностях...
мы приобрели право любить наши внешние чувства, мы во всех
степенях и отношениях одухотворили их и сделали их архаистическими;
мы приобрели право на все те вещи, которые до сих пор
пользовались самой дурной славой.

116

Переворот в порядке рангов. Фальшивомонетчики благочестия,
священники, становятся для нас чандалой: они заняли место
шарлатанов, знахарей, фальшивомонетчиков, колдунов: мы считаем их
за развратителей воли, за величайших клеветников на жизнь и мстителей
жизни, за возмутителей в среде неудачников. Из касты прислужников,
шудр, мы сделали наше среднее сословие, наш «народ», то, чему мы
вручили право на политические решения.
С другой стороны, прежняя чандала занимает верхи: впереди всех
богохульники, имморалисты, всякого рода бродячий элемент, артисты,
евреи, музыканты, в сущности все ославленные человеческие классы.
Мы возвысились до честных мыслей, мало того, мы определяем, что
такое честь на земле, «знатность»... Мы все теперь заступники за
жизнь. Мы, имморалисты, теперь главная сила: другие великие власти
нуждаются в нас... Мы строим мир по подобию своему.
Мы перенесли понятие «чандала» на священников, учителей
потустороннего, и на сросшееся с ними христианское общество, с
присоединением всего, имеющего одинаковое с ними происхождение,
пессимистов, нигилистов, романтиков сострадания, преступников, людей
{44}
порочных, — всю ту сферу, где изобретено было понятие «Бога» как
спасителя...
Мы гордимся тем, что нам уже не нужно быть лжецами,
клеветниками, заподозревателями жизни...

117

Прогресс девятнадцатого столетия по отношению к восемнадцатому
(в сущности мы, настоящие европейцы, ведем войну против
восемнадцатого столетия):
1) «Возврат к природе» все решительнее понимается в смысле прямо
противоположном тому, который придавал этому термину Руссо — прочь
от идиллии и от оперы!
2) все решительнее — антиидеализм, объективность, бесстрашие,
трудолюбие, чувство меры, недоверие к внезапным переменам,
антиреволюционность;
3) все более решительная постановка на первое место вопроса о
здоровье тела, а не о здоровье «души»; последняя понимается как
некоторое состояние, обусловленное первым, первое по меньший мере,
— как первоусловие здоровья души.

118

Если что и достигнуто, так это — более беззаботное отношение к
нашим внешним чувствам, более радостное, благорасположенное,
гетевское отношение к чувствительности вообще; равным образом более
гордое чувство по отношению к познанию.