Скачать 102.3 Кбайт
М.М.Бахтин: от философии поступка к риторике поступка
Конечно, вмещается не временно или пространственно (все это суть абстрактные моменты), но как обогащающий его момент. Только бытие познания в отвлеченно-научных категориях принципиально чуждо теоретически же отвлеченно-познанному смыслу, действительный акт познания не изнутри его отвлеченно-теоретического продукта (т.е. изнутри общезначимого суждения), но как ответственный поступок приобщает всякую вневременную значимость единственному бытию-событию. Однако обычное противопоставление вечной истины и нашей дурной временности имеет не теоретический смысл; это положение включает в себя некоторый ценностный привкус и получает эмоционально-волевой характер:
вот вечная истина (и это хорошо) - вот наша преходящая дурная временная жизнь (и это плохо). Но здесь мы имеем случай участного мышления, стремящегося преодолеть свою данность ради
52
заданности, выдержанного в покаянном тоне; но это участное мышление протекает именно в нами утверждаемой архитектонике бытия-события. Такова концепция Платона. (89)
C.С.Аверинцев трактует этот абзац, транскрибируя его по Платону, на мой взгляд, несколько произвольно: "Бахтин хочет сказать - с полным основанием, - что учение Платона, противопоставляющее незыблемость "истинно-сущего и зыбкость мнимо-сущего, меона, имеет целью вовсе не простую констатацию различия онтологических уровней, но ориентацию человека по отношению к этим уровням: от человека ожидается активный выбор, т.е. по-бахтински, "поступок", - он должен бежать от мнимости и устремляться к истине" (159).
Активный выбор производится не между истиной и мнимостью (по-бахтински, разумеется, а не по-платонски), а между тьмой разных истин, дороже которых, правда, не обман, а оживляющий, актуализирующий истину речевой поступок. Приведенная трактовка характерна для Аверинцева, абсолютизирующего и завершающего риторику как риторику познания, что, впрочем, не может приуменьшить его колоссальных заслуг, связанных с четким выделением этапа риторического рационализма13.
Вполне возможно трактовать конец бахтинского периода как критику Платона за теоретическую невыдержанность (ценностный привкус и эмоционально-волевой характер), но в целом этот абзац еще слишком черновик для какой-либо хоть относительно завершенной трактовки. Начало же следующего абзаца скорее подтверждает критическую направленность Бахтина по отношению к Платону.
Еще более грубым теоретизмом является попытка включить мир теоретического познания в единое
_______
13 См.: С.С.Аверинцев. Риторика и истоки европейской литературной традиции. - М., 1996. Книга - результат четвертъвековой работы автора в этом направлении, работы, как мне кажется, еще очень мало оцененной.
53
бытие как бытие психическое. Психическое бытие - абстрактный продукт теоретического мышления, и менее всего допустимо мыслить акт-поступок живого мышления как психический процесс и затем приобщение его теоретическому бытию со всем его содержимым. Психическое бытие такой же отвлеченный продукт, как и трансцендентная значимость. Здесь мы совершаем уже чисто теоретически весомую нелепость: большой теоретический мир (мир как предмет совокупности наук всего теоретического познания) мы делаем моментом маленького теоретического мира (психического бытия как предмета психологического познания). Поскольку психология, оставаясь в своих границах, знает познание только как психический процесс и переводит на язык психического бытия и содержательно-смысловой момент познавательного акта, и индивидуальную ответственность его свершения-поступка, она права, поскольку она претендует быть философским познанием и выдает свою психологическую транскрипцию за действительно единственное бытие, не допуская рядом с собой столь же правомерную трансцендентно-логическую транскрипцию, она совершает грубую, и чисто теоретически, и философско-практически ошибку. (89-90)
Претензии психологии, отпочковавшейся в ХIX в. от риторики, ясны14, понятна и критика малой теоретичности психологии, оторвавшейся от слова, ушедшей или в субъективизм изолированного внутреннего сознания или в объективизм поведенческих, чисто внешних реакций. Эта критика психологии станет перманентной
______________
14 См.: И.В.Пешков. О(т)речение мысли // Л.С.Выготский. Мышление и речь. Риторический комментарий. - М., 1996.
54
для Бахтина 20-х годов15.
Интереснее для интерпретации концовка периода, констатирующая терминологическую оппозицию теоретически/философско-проктически. Последний амбивалентный термин, видимо относится к поискам самоидентификации и снова ведет к тому же: практической философией во все времена была риторика.
Менее всего в жизни-поступке я имею дело с психическим бытием (за исключением того случая, когда я поступаю как теоретик-психолог). Можно помыслить, но отнюдь не совершить попытку, ответственно и продуктивно поступая в математике, скажем работая над какой-нибудь теоремой, оперировать с математическим понятием как с психическим бытием; работа поступка, конечно, не осуществится: поступок движется и живет не в психическом мире.
вот вечная истина (и это хорошо) - вот наша преходящая дурная временная жизнь (и это плохо). Но здесь мы имеем случай участного мышления, стремящегося преодолеть свою данность ради
52
заданности, выдержанного в покаянном тоне; но это участное мышление протекает именно в нами утверждаемой архитектонике бытия-события. Такова концепция Платона. (89)
C.С.Аверинцев трактует этот абзац, транскрибируя его по Платону, на мой взгляд, несколько произвольно: "Бахтин хочет сказать - с полным основанием, - что учение Платона, противопоставляющее незыблемость "истинно-сущего и зыбкость мнимо-сущего, меона, имеет целью вовсе не простую констатацию различия онтологических уровней, но ориентацию человека по отношению к этим уровням: от человека ожидается активный выбор, т.е. по-бахтински, "поступок", - он должен бежать от мнимости и устремляться к истине" (159).
Активный выбор производится не между истиной и мнимостью (по-бахтински, разумеется, а не по-платонски), а между тьмой разных истин, дороже которых, правда, не обман, а оживляющий, актуализирующий истину речевой поступок. Приведенная трактовка характерна для Аверинцева, абсолютизирующего и завершающего риторику как риторику познания, что, впрочем, не может приуменьшить его колоссальных заслуг, связанных с четким выделением этапа риторического рационализма13.
Вполне возможно трактовать конец бахтинского периода как критику Платона за теоретическую невыдержанность (ценностный привкус и эмоционально-волевой характер), но в целом этот абзац еще слишком черновик для какой-либо хоть относительно завершенной трактовки. Начало же следующего абзаца скорее подтверждает критическую направленность Бахтина по отношению к Платону.
Еще более грубым теоретизмом является попытка включить мир теоретического познания в единое
_______
13 См.: С.С.Аверинцев. Риторика и истоки европейской литературной традиции. - М., 1996. Книга - результат четвертъвековой работы автора в этом направлении, работы, как мне кажется, еще очень мало оцененной.
53
бытие как бытие психическое. Психическое бытие - абстрактный продукт теоретического мышления, и менее всего допустимо мыслить акт-поступок живого мышления как психический процесс и затем приобщение его теоретическому бытию со всем его содержимым. Психическое бытие такой же отвлеченный продукт, как и трансцендентная значимость. Здесь мы совершаем уже чисто теоретически весомую нелепость: большой теоретический мир (мир как предмет совокупности наук всего теоретического познания) мы делаем моментом маленького теоретического мира (психического бытия как предмета психологического познания). Поскольку психология, оставаясь в своих границах, знает познание только как психический процесс и переводит на язык психического бытия и содержательно-смысловой момент познавательного акта, и индивидуальную ответственность его свершения-поступка, она права, поскольку она претендует быть философским познанием и выдает свою психологическую транскрипцию за действительно единственное бытие, не допуская рядом с собой столь же правомерную трансцендентно-логическую транскрипцию, она совершает грубую, и чисто теоретически, и философско-практически ошибку. (89-90)
Претензии психологии, отпочковавшейся в ХIX в. от риторики, ясны14, понятна и критика малой теоретичности психологии, оторвавшейся от слова, ушедшей или в субъективизм изолированного внутреннего сознания или в объективизм поведенческих, чисто внешних реакций. Эта критика психологии станет перманентной
______________
14 См.: И.В.Пешков. О(т)речение мысли // Л.С.Выготский. Мышление и речь. Риторический комментарий. - М., 1996.
54
для Бахтина 20-х годов15.
Интереснее для интерпретации концовка периода, констатирующая терминологическую оппозицию теоретически/философско-проктически. Последний амбивалентный термин, видимо относится к поискам самоидентификации и снова ведет к тому же: практической философией во все времена была риторика.
Менее всего в жизни-поступке я имею дело с психическим бытием (за исключением того случая, когда я поступаю как теоретик-психолог). Можно помыслить, но отнюдь не совершить попытку, ответственно и продуктивно поступая в математике, скажем работая над какой-нибудь теоремой, оперировать с математическим понятием как с психическим бытием; работа поступка, конечно, не осуществится: поступок движется и живет не в психическом мире.
|
|