История не всегда благосклонна к собственным радетелям, подвижникам и летописцам. Примеров тому не счесть. Для русских же поучительна и показательна жизнь и деятельность человека, внесшего неоспоримый вклад в становление и организацию исторической науки в России. Имя его, мало что говорящее современному читателю, - Александр Дмитриевич Чертков
(1789 - 1853). Он обладал одним из самых богатых в России
собраний книжных, рукописных и нумизматических редкостей. На
данной основе впоследствии была создана и отстроена (дом с
лепным фасадом в начале Мясницкой улицы) знаменитая частная
Чертковская библиотека - бесплатная и общедоступная. Здесь, кстати, до перехода в Румянцевский музей работал Н.Ф.Федоров и
здесь же состоялось его знакомство с молодым К.Э.Циолковским: длительное общение в стенах Чертковской библиотеки в 1873/74 гг. оказало решающее влияние на формирование космического мировоззрения будущего основоположника теоретической и практической космонавтики. Бесценное собрание Черткова было подарено Москве, некоторое время пребывало в Румянцевском музее (ныне Российская государственная библиотека), в настоящее время книги находятся в Исторической библиотеке, а рукописи - в
Историческом музее.
В последние годы жизни Чертков являлся президентом Общества истории и древностей российских и опубликовал во Временнике данного Общества, а также в виде отдельных оттисков (книг) несколько удивительных исторических изысканий: "Очерк древнейшей истории протословен" - (1851 г.), "Фракийские
племена, жившие в Малой Азии" (1852 г.), "Пеласго-фракийские
племена, населившие Италию" (1853 г.), "О языке пеласгов,
населивших Италию" (1855 г.). Опираясь на глубокое знание
древних языков и практически на все доступные ему источники,
Чертков указал на языковое и этнокультурное сродство между славяноруссами, с одной стороны, а, с другой, - с пеласгами,
этрусками, скифами, фракийцами, гетами, эллинами, римлянами... Однако открытие ученого-романтика, которого можно с полным основанием сравнить с Генрихом Шлиманом, не стало событием в отечественной и мировой историографии - здесь в почете были
совершенно иные ценности: эмпирико-позитивистские,
вульгарно-социологические, психологические, структуралистские, семантико-семиотические и т.п.
И сегодня время Черткова еще не наступило - проделанная им колоссальная работа ждет и своего продолжения, и своих
продолжателей. Впрочем, современный подход требует не выведения
славяно-русского языка из пеласгийского или из этрусского и
критского, как это было недавно проделано в книге Г.С.Гриневича
"Праславянская письменность. Результаты дешифровки" (М., 1993),
а поиска общих истоков всех индоевропейских и неиндоевропейских
языков.
Корни русского языка и русского народа находятся гораздо глубже. Истоки Руси уходят в тысячелетние дали и обнаруживают свои начала в той нерасчлененной этнолингвистической общности, с которой, собственно, и начиналось человечество. Происхождение славян, русских и всех других народов, их языков и культур предстает совершенно в другом свете, если проанализировать общеизвестные факты с точки зрения метода археологии языка и
реконструкции смысла.
Мировоззрение русского народа уходит во тьму веков и тысячелетий, к тому неведомому времени, когда пестроцвет современных этносов и языков был спаян в единой нерасчлененной этнолингвистической общности племен, обычаев, представлений об окружающем мире и верований. Есть все основания утверждать, что в самых глубинных истоках, на заре становления людского рода все без исключения языки имели общую основу - а следовательно,
и сами народы имели общую культуру и верования. К такому выводу
приводит анализ самого архаичного и консервативного пласта слов
всех языков мира - указательных слов, и возникших позже на их
основе личных местоимений всех модификаций. Удается выделить
несколько первичных элементов, которые повторяются во всех без
исключения языках мира - живых и мертвых, донося до наших дней
дыхание Праязыка. Какая-то случайность здесь полностью
исключена. О былом единстве языков однозначно говорится уже в
Библии, аккумулировавшей в себе древнее знание Востока, Запада, Севера и Юга: "На всей земле был один язык и одно наречие" (Бытие II, I). В дословном научном переводе это звучит еще более точно: " И были на всей земле язык один и слова одни и те же"7. И это не наивная легенда, а непреложный факт.
Неоднократно обосновывался данный тезис и с точки зрения языкознания. Наиболее убедительно это было сделано уже в наше время. В начале ХХ века итальянский филолог Альфред
Тромбетти (1866 - 1929) выдвинул всесторонне обоснованную концепцию моногенеза языков, то есть их единого происхождения.
Практически одновременно с ним датчанин Хольгер Педерсен
(1867 - 1953) выдвинул гипотезу родства индоевропейских, семито-хамитских, уральских, алтайских и ряда других языков.
Чуть позже набрало силу "новое учение о языке" советского академика Николая Яковлевича Марра (1864 - 1934), где
неисчерпаемое словесное богатство, обретенное многочисленными народами за их долгую историю, выводилось из четырех первоэлементов.