) Генетическая связь между
указательными словами и личными местоимениями становится сразу
же очевидной, если сопоставление в плане "указательное слово -
личное местоимение" производить не в отдельно взятом языке, а в
языковой семье или группе в целом. Впрочем, в каждой языковой
семье почти всегда находятся языки, в которых взаимосвязь между
указательными словами и личными местоимениями выступает
непосредственно в данном языке. Для примера можно сравнить
указательные слова и местоимение "я" некоторых языков:
индоевропейские языки:
индийская группа - ma - mama (сингальск.);
иранская гр. - ан - ман (белуджск.);
балтийская гр. - is - а (литовск.), is -
es (латышск.);
кельтская гр. - ma - me (бретонск.);
кавказские языки: вейнахская гр. - ис - со (чеченск.);
картвельская гр. - ham - ma (чанск.);
алтайские языки:
тюркские языки - манна - мин (якутск.);
мана-мен (узбекск.);
бурушаски языки: se - -za (вершикск.);
китайско-тибетские языки: цзай - цза (китайск.);
индейские языки:
алгонкинско-вакашская гр. - ina - nina (фокс);
пенути гр. - un-i' - n-i (майду);
нилотские языки: enк - nбnъ (масаи);
манде языки: anua - na (ваи);
семито-хамитские языки:
семитская гр. - хун-ака - 'бн-а (арабск.),
хауса-котоко гр. - nan - ni (хауса);
папуасские языки: ande - adi (бонгу);
мон-кхмер языки: nih-aс (кхмерск.);
дравидские языки: antna - n-anu (каннада);
малайско-полинезийские языки:
микронезийские языки - ine - -ani (науру);
эскимосско-алеутские языки: уна-хуана (эскимосск.);
тасманийский язык: ni, ne - mi(na);
баскский язык: an - ni.
Как уже было отмечено, есть достаточно оснований предполагать, что образование личных местоимений 1 лица относится к эпохе существования праязыка. Вероятно, на определенной ступени развития праязыка какое-то указательное слово стало выражать понятие "я". Скорее всего, даже не одно, а два указательных слова составили новое сложное понятие, имевшее, однако, на первых порах лишь конкретное узкое пространственно-указательное содержание. Это тем более объяснимо, что, коль скоро образование личных местоимений 1 лица относится к эпохе примитивного языка, а значит, и эпохе примитивного мышления, - то возникновение нового понятия вряд
ли могло основываться на фонетической дифференциации первичного
понятия, а, вероятней всего, возникло путем механического
соединения двух уже освоенных элементов. Возможно, что понятие
"я" в праязыке выражалось словом, образованным путем соединения
первоэлементов [М] + [H]. Во всяком случае, остатки такой
сложной архаичной формы можно обнаружить в личных местоимениях
1 лица почти всех современных языков. Остатки - ибо несомненно, что дальнейшее развитие отдельных языков,
выделившихся из распавшегося праязыка, повлекло за собой в некоторых случаях упрощение сложной формы [М] + [Н], т.е. утрату одного из составляющих элементов [М] или [Н]. В ряде языковых семей отпечаток этого распада отчетливо сохранился до наших дней. Ср., напр., местоимение "я" в финно-угорской группе уральских языков: [М] + [Н] - minд (финск.) = mina
(эстонск.) = monn (саамск.) = мон (удмуртск.) =
мынь (марийск.); [М] - ам (мансийск.) = ма (хантыйск.); [Н] - иn (венгерск.). То же в языковой
семье банту: [М] + [Н] - mina (зулу) = mi-na (thon); [М] - mimi (суахили); [Н] - nna
(sotho) = nne (venda) = i-ni (shona).
Трансформация первоэлементов нагляднейшим образом проявляется при склонении личных местоимений в современном русском языке: "я" - "меня" - "мне"...; "мы" - "нас" -
"нам"...
В других языковых семьях, если и не встречается форм, сводимых к [М] + [Н], то существуют параллельно местоимения, в основе которых лежит или [М] или [Н] самостоятельные, например, в языках койсандских, манде, отчасти - в кавказских. В
тюркских языках местоимение "я" в абсолютном большинстве
случаев соответствует формуле [М] + [Н]. В семито-хамитских и
дравидских языках в основе местоимения "я" лежит элемент [Н].
Однако и здесь косвенным путем можно обнаружить утраченный элемент [М], сопоставляя основы единственного и множественного числа, в которых можно установить соответствие. Чередование элементов [М] и [Н] во мн. числе 1 лица языков группы хауса-котоко семито-хамитской семьи и в некоторых дравидских языках раскрывает такую связь. Кроме того, в древнем языке каннада (дравидская семья) для 1 лица ед. числа существовала форма -am (an).
В процессе эволюции некоторых языков можно выделить и такой этап, когда в качестве местоимения "я" функционировало не одно, а несколько слов. (Напр., в истории японского языка насчитывается 17 местоимений 1 лица. В ряде современных языков и поныне существует несколько слов для выражения понятия "я".) Возможно, что первоначально появление синонимов личных местоимений 1 лица связано с расширением первичного примитивного пространственно-указательного значения слова "я", углублением его содержания.