От указательных слов типа русских "тот", "этот", "оный", "там", "здесь" и т.п. произошли личные местоимения - общеизвестный лингвистический
факт, хорошо прослеживаемый в любом языке. Прямая
взаимозависимость между личными, а также определительными (типа
"сам") и возвратными (типа "себя") местоимениями, с одной
стороны, и указательными словами, с другой, объясняется скорее
всего тем, что название 1-го, 2-го и 3-го лиц одновременно
сопровождалось указанием на данное лицо (в том числе и с
помощью жестов).
Отсюда совершенно естественно предположить, что некоторые общие элементы, лежащие в основе личных и указательных местоимений, а также местоименных наречий всех известных языков, и являются теми первичными (архаичными) формами праязыка, которые благополучно дожили до наших дней. Сравнительный анализ более 200 языков практически всех языковых семей (недоступными оказались данные лишь по языкам группы мунда, андаманским и ряда языковых семей индейцев Южной Америки) позволяет выделить четыре таких первоэлемента: [М], [Н], [С], [Т]. Их происхождение вполне уместно возвести к общему праязыку, где смысловое значение названных элементов, быть может, соответствовало различной пространственной направленности, принадлежности или удаленности. Не существует в мире ни одного языка, личные местоимения и указательные слова которого в той или иной степени не основывались бы на четырех перечисленных элементах.
Под праязыком следует понимать лишь самый начальный этап формирования языков, относящийся к столь раннему периоду человеческой предыстории, когда человек еще не был человеком в собственном смысле данного понятия. Первичные пространственно-указательные слова и произошедшие от них личные местоимения с течением времени, естественно, изменяли свой первозданный вид. Тысячелетия не могли не оставить отпечаток на первоначальном фонетическом оформлении пространственно-указательных элементов. Из простого сопоставления видна эквивалентность элементов [Т] и [Д]. (Ср., напр., в индоевропейских языках местоимение "ты" = tu
испанск., румынск., ирландск., армянск., литовск., латышск.) =
du немецк., датск., норвежск.); или местоимение "мы" в
черкесской подгруппе кавказских языков: te (адыгейск.) =
de (кабардинск.). Точно так же следует принять
эквивалентность элемента [С] и элементов [З], [Ж], [Ш], [Ч],
[Ц]. Правомочность такого утверждения вполне видна из сравнения
указательных местоимений со значением "этот" в индоевропейских
языках: сей (русск.) = sa (готск.) = this
(английск.) = is (латышск.) = ce (французск.)
= co (ирландск.) = зэ (бретонск.) = sдm
(тохарск.) = so (авестийск.) = ацы (ж.р.)
(осетинск.); и далее - в других языковых семьях: за
(арабск.) = ez (венгерск.) = see (эстонск.) =
эс (грузинск.) = со (японск.) = cai
(вьетнамск.) = чжэ, цы (китайск.) = чо
(корейск.) = ,su (турецк.) = шу (узбекск.).
Хотя в сравнительном анализе можно было бы ограничиться одними указательными словами современных языков, - именно
сопоставление их с личными местоимениями дает возможность с
уверенностью говорить о многенезе языков мира. Во-первых, в
составе личных местоимений сохранились в большинстве случаев те
первичные элементы и те формы этих элементов, которые по тем
или иным причинам были утрачены в указательных местоимениях и
местоименных наречиях. Во-вторых, личные местоимения - это,
пожалуй, единственная в своем роде категория слов, в которой
запечатлена в доступной для анализа форме история развития
языка от самых истоков до настоящего времени: если образование
1 лица (дифференциация понятия "я" из древних пространственно-указательных понятий) относится, видимо, ко
времени единого праязыка, то выделение 3 лица из указательных местоимений и местоименных наречий во многих современных языках не завершено до сих пор. Наконец, в-третьих, - и это главное
- 1 лицо личных местоимений большинства современных языков можно привести к общей схеме.
Причина, по которой не всегда удается установить прямую зависимость между указательными словами и личными местоимениями в некоторых отдельно взятых языках, в принципе понятна. С одной стороны, несомненно, что в процессе эволюции первичные элементы праязыка могли развиться (в уже обособившихся семьях) в широкую систему конкретных указательных понятий, включившую в себя и новые основы. Примеры большого числа пространственно-указательных форм в различных языках вполне подтверждают эту мысль. (Так, в эскимосском языке насчитывается 20 указательных местоимений, до десяти указательных форм имеется во многих индейских языках, больше десяти - в
мальгашском языке и т.д.) С другой стороны, на определенных
этапах развития языков отдельные слова и формы, напротив,
отмирали. (Например, в русском языке сравнительно недавно
перешли в пассивный запас слов разноосновные указательные
местоимения "сей" и "оный".