В. Малявин дает свою интерпретацию хаоса: "Здесь (в символизме пустоты – Т.Г.) "великое единство" дао в конечном счете неотличимо от хаоса (хунь дунь) как принципа непринципа, творческого рассеивания всего сущего". Не от любви ли к парадоксам ("парадоксов друг") пристрастие к "хаосу", завороженность его немотой, состоянием раскованности? И, наверное, есть что-то заманчивое в свободной игре стихии, в универсальном присутствии, в приятии космического "хаоса". Отчаяния свободы, видимо.

Автор добавляет: "В притче Чжуан-цзы обосновывалась известная нам идея неразличения первозданного хаоса и человеческой культуры" [91]. Это уже серьезно.

"— Как же так? Неужели верно, что телом можно уподобиться сухому дереву, а сердцем – угасшему пеплу? (Ведь) тот, кто сидит, облокотясь о стол, сейчас, уже не тот, кто сидел, облокотясь о стол, ранее!

— Как хорошо (ты) спросил, Странник! – сказал Владеющий Своими Чувствами. – Понял ли ты, что сегодня я отрешился от самого себя? (Когда) ты услышал свирель человека, не знал еще, что такое свирель земли; (когда) услышишь свирель земли, еще не будешь знать, что такое свирель вселенной.

— Дозвольте спросить, как это узнать? – продолжал Странник.

— Вздохнет земля и говорят, что (подул) ветер. Сейчас он стих. А заиграет – яростно завоет сквозь тьму (земных) отверстий. Разве тебе не (случалось) слышать (подобные) голоса? Ущелья гор, массивы лесов, ямы от вывороченных с корнями деревьев-гигантов в сто обхватов подобны носу, рту, ушам; подобны перекладинам, оградам, ступкам, подобны то стремительному потоку, то стоячей воде. Одни – бурлят, как поток, другие – свистят, как стрела, у одних – шумный выдох, у других – тихий вдох, (голоса) высокие, низкие, (звуки) протяжные, отрывистые. Одни запевают, другие подхватывают. Прохладный ветерок – малый хор, а вихрь – хор огромный. Утихнет буйный ветер, и все отверстия опустеют. Разве не слышал последних вздохов затихающего ветра?

— Свирель земли создается всеми ее отверстиями, (как) свирель человека, – дырочками в бамбуке. Осмелюсь ли спросить, что такое свирель вселенной? – сказал Странник.

— (В ней) звучит тьма ладов, и каждый сам по себе (природа каждого – син – неповторима, как и Закон – ли – Т.Г.), – ответил Владеющий Своими Чувствами. – Все (вещи) звучат сами по себе, разве кто-нибудь на них воздействует?!" ("Чжуан-цзы", гл. 2).

Поистине, о чем бы ни говорил мудрец, он говорит об Одном. Единая нить все пронизывает. Все в Поднебесной созвучно, сопряжено свободной волей, которую китайцы понимали как волю Неба или волю сердца, готовность души к отклику. Это возможно лишь при отсутствии "Хаоса", не-свободы. Единое – единство звуков в прекрасно налаженном инструменте. Все созвучно и свободно одновременно. Потому и созвучно, что свободно, – не мешает одно другому. В. В. Малявин передает это Срединное состояние "всего во всем":

""Одна черта" – прообраз всеобщего посредования; она уравнивает неравное, связывает присутствие и отсутствие, единичное и всеобщее и охватывает безграничное разнообразие жизни... Принцип "одной черты" удачно удовлетворял двум главным критериям подлинности творческого события: быть воплощением одновременно универсальных и уникальных качеств бытия. Китайский художник в своем творчестве прозревал всеобщий "принцип" (ли) мироздания, вовлекался в безбрежный поток одухотворенного веяния жизни".

Автор прозревает "геометрию хаоса":

"В любом случае идеал "очарования" включает в себя опыт бесконечной ускользаемости, который делал условием эстетического наслаждения вещами постижение бесконечно сложной геометрии хаоса, в конечном счете – одухотворение пустотного "тела дао"" [92].

Все есть все, а не "нечто"; нечто "одно", а хаос, что ни говори, требует по крайней мере пары, как всякая не-полнота. Для даоса же Единое – совершенный порядок свободного парения (в отличие от псевдоупорядоченности человеческой жизни).

Мы, наверное, меньше бы блуждали, если бы чаще вспоминали тех, кто шел впереди, прокладывал дорогу. Понятие "хунь дунь" не мог обойти В. М. Алексеев в своей замечательной книге "Китайская поэма о поэте. Стансы Сыкун Ту (837-908)", которая может служить образцом научного подхода к тексту.

В "Указателе предметов" (именно "предметов", а не "категорий") "хаос" содержит отсылку к слову "Мутное". Там же читаем: "Мутное, хаотичное, Муть-Хаос, в положит. смысле – Дао и т. д.". Отправляемся на страницу 4 и читаем о слове хунь (первое в сочетании "хунь дунь"):

"В словаре Канси знак хунь толкуется через "огромность" (да), зародышевидную всесодержательность, всеравность, полноту течения, роскошное обилие. В словаре Джайлса находим определение hun через: Whole complete; the entire mass...

Разберем значение хунь подробнее. Хунь в Даодэцзине имеет значение, для заголовка разбираемого станса решающее. В главе XIV (Даодэцзина – Т.Г.), описывающей троичную непостижимость Дао (иси-вэй), говорится в заключение, что "эта троякость не поддается выражению, и вот становится глобальным (хунь) и единым". У Чэнь толкует здесь хунь через "слитно-безраздельное и безразличное".