Потому мир и уподобился функционирующей машине, где все теряет свой истинный смысл.

Но движение идет не только туда-обратно, но и по вертикали: от Хаоса к Гармонии, от неправильного порядка к правильному, от функции, как одной из возможностей, к сущности, как полноте, по мере того как расширяется сознание, возвращая утраченное Единство. "Нужно осознать мысль в Природе и Природу в мысли. Вернуться к природе, как Сущему... Осознать ее как самостоятельное Сущее", – ратует Эрн [59]. Когда человек поймет, что так оно и есть, что сама божественная Природа, если понять ее, а ни приписывать ей свои зауженные представления, ведет к Свободе, то исчезнет необходимость в насилии любого рода, закончатся муки Истории. Бессмысленно тратить энергию и время на насилие над сложными системами, говорят ученые. Если форма имманентна среде, значит, среда уже упорядочена, даже когда не проявлена. В корне меняется отношение к миру через переосмысление Ничто, Вакуума, которые начинают воспринимать не как отсутствие чего бы то ни было, а как непроявленное состояние мира (в духе Восточного Небытия), и от уровня человеческого сознания зависит то, что будет вызвано из Небытия [60].

Похоже, Наука подошла к тому порогу, у которого остановились древние. Истина была явлена древним, но не доказана, не было языка доказательств, той логики, на формирование которой ушло не одно столетие и которая достигла завершения у Гегеля. Может быть. Наука сможет вывести человечество из тупика, если преодолеет собственную ограниченность, функциональность, перейдет с уровня относительных истин, которые делали относительными ее ценности, на уровень абсолютных [61]. Может быть. Науке, как это ни кажется парадоксальным, предстоит искупить первородный грех раздвоения, подтвердив принципиальную неделимость мира. Видимо, приблизилась та ситуация, которую имел в виду Хайдеггер:

"То, что предстало мысли и поэзии в ранней греческой древности, еще и сегодня настоящее, до того настоящее, что его сущность, для него самого пока закрытая, повсюду дожидается нашего внимания и задевает нас, больше всего там, где мы меньше всего предполагаем, именно во всевластии современной техники, которая совершенно неведома античности и все равно тоже в ней имеет свой сущностный источник" [62].

Не та ли это ситуация, когда техника, компьютеризация начинают служить Истине? Эта возможность обусловлена человеческим происхождением техники и уникальностью ситуации – глобальной Встречей всего между собой, единением противоположностей. Целостное мышление есть снятие двойственности, противостояния, в том числе, видимо, между человеком и техникой. В ситуации Встречи и компьютер может оказаться единомышленником человека (только бы не наоборот: союз благотворен, если в заботе о ближнем каждый остается самим собой).

Нужно ли доказывать, насколько это насущно? Подтверждая интуицию древних языком физики, математики, эксперимента, наука устраняет повод для нигилизма и скепсиса. Доступными ей средствами доказывает, что мир разумен, способен к самоорганизации и что Знание восходит на более высокую ступень (говоря языком Лао-цзы, "от одного тайного, глубинного к другому"). Важно понять, каким образом сам человек воздействует на материю, если она способна вбирать информацию, какая информация ей предлагается, которая приближает к Благу или отдаляет от Него? [63].

Согласно Аристотелю, "цель означает не всякий предел, но наилучший" ("Физика", II, 2). Потому так важно научиться вслушиваться в Бытие, слышать собственный голос, внутренний зов, чтобы реализовать свою энтелехию, достигая наилучшего предела. По сути, энтелехия есть непротиворечивость содержания и формы, только это другая форма, предполагающая другое Содержание. Потому-то мудрецы во все времена и призывали "быть самим собой", ибо внутренняя форма каждого есть Благо, ибо не обречен человек быть орудием, а предназначен Судьбой к Свободе.

Как и древние мыслители, современные физики выходят за пределы чисто научных задач, ищут и находят общие закономерности, которым подвержены социоприродные процессы, элементы макро- и микромира: "Мозг, психика, экономика, экология – все это сложнейшие, если их попытаться описать математически, открытые нелинейные системы, и управлять ими "командными", "административными" методами не удается, необходимо учитывать структурирование, происходящее в них по законам самих этих систем. Древние мудрецы понимали это, как ни обидно, куда лучше нас, идея саморазвития сущего была им доступна, более того, определяла их философию, их мировоззрение. На Древнем Востоке, в Элладе философы развивали идеи о непроявленных потенциальных формах, скрытых в едином начале" [64]. Отступление от Истины, от законов Бытия и привело к одномерному мышлению, к экологическим аномалиям. Потому так остро встал вопрос о поиске единого закона: "Суметь написать одно единое определяющее уравнение, – желание Гейзенберга, – из которого вытекали бы свойства всех элементарных частиц и тем самым поведение материи вообще".

В наши дни физика приблизилась к решению этой задачи: можно "свести многообразие форм различных структур к единому началу, к среде, в которой в потенциальной, непроявленной форме уже содержатся все возможные для данной среды структуры.