Я хотел бы услышать и от тебя, что ты можешь на это сказать.

Алкивиад. Но я, мой Сократ, полностью согласен с тобою и с богом. Негоже мне было бы разойтись с ним во мнении.

Сократ. Припоминаешь ли ты, что сказал, будто находишься в большом затруднении, как бы, моля о благах, невзначай не вымолить себе зла? {C}

Алкивиад. Припоминаю.

Сократ. Теперь ты видишь, что для тебя небезопасно идти к богу с намерением ему помолиться: ведь может случиться так, что бог, услышав от тебя кощунственные слова, не примет твоего жертвоприношения и ты нечаянно получишь от него совсем не то, что просил. Поэтому, кажется мне, всего лучше проявить сдержанность. Я думаю, ты в силу своей заносчивости (именно так мягче всего назвать неразумие) не пожелаешь воспользоваться молитвой лаконцев. Поэтому {D} надо выждать, пока тебя не научат, как следует относиться к богам и к людям.

Алкивиад. А когда же это время наступит, Сократ, и кто будет моим учителем? Я с радостью бы узнал, кто этот человек.

Сократ. Это тот, кого заботят твои дела. Но думается мне, подобно тому как Гомер говорит об Афине, что сначала она должна была снять пелену с глаз Диомеда, дабы он

... ясно познал и бога, и смертного мужа16,
{E} так и этому человеку надо сначала снять с твоей души пелену мрака, сейчас ее окутывающую, с тем чтобы после этого указать тебе, каким путем ты придешь к познанию добра и зла. А до тех пор, кажется мне, ты не будешь на это способен.

Алкивиад. Пусть, если может, снимает эту пелену или что ему будет угодно другое: я готов не избегать ни одного из его наставлений — кто бы этот человек ни был, — коль скоро я хочу стать лучше.

Сократ. {151} Но этот человек исполнен в отношении тебя дивного рвения.

Алкивиад. Тогда я отложу мое жертвоприношение на то время: это кажется мне наилучшим.

Сократ. И правильно кажется: ведь гораздо безопаснее поступить так, чем подвергаться столь страшному риску.

Алкивиад. Ну так что же, Сократ? Вот этим венком я увенчаю тебя, потому что ты дал мне прекрасный {B} совет. Богам же я принесу венки и все прочее, что положено, когда увижу, что наступил этот день. Коль пожелают боги, он недалек.

Сократ. А я принимаю и этот твой дар, и любой другой с радостью получу из твоих рук. И как сказал у Еврипида Креонт, увидевший Тиресия [17] с венком на голове и услышавший от него, что венок этот — жертвенный початок военной добычи, полученный им за его искусство:

За добрый знак победный твой венец приму я, {C}
В пучине пребывая бед, — ты это знаешь18, —
так и я буду считать это твое мнение обо мне добрым предзнаменованием. Я думаю, что пребываю в такой же бездне, как Креонт [19], и хотел бы одержать прекрасную победу над твоими поклонниками.




Перевод С.Я.Шейнман-Топштейн. В кн.: Платон. Диалоги. М.: "Мысль", 1986


--------------------------------------------------------------------------------
ОГЛАВЛЕHИЕ
--------------------------------------------------------------------------------

Примечания А.А.Тахо-Годи (в сокращении)

Все даты, кроме оговоренных, относятся к периоду до н. э.

[2] Эдип, мифологический герой, сын фиванских царей Лаия и Иокасты, происходил из рода, проклятого богами за нечестие. Разгневанный на сыновей Эдип просил богов сделать так, чтобы сыновья мечом стали делить отцовское наследие.

[5] Т.е. доносчиков.

[6] Сократ здесь несколько перефразирует стихи Гомера. Зевс, обращаясь к богам, говорит:

Странно, как люди охотно во всем обвиняют бессмертных!
Зло происходит от нас, утверждают они, но не сами ль
Гибель, судьбе вопреки, на себя навлекают безумством?
(Одиссея I 32-34, пер. В. В. Вересаева)

Сократу важно, что Гомер осуждает дерзость человека, идущего против судьбы.

[8] Орест, сын Агамемнона и Клитемнестры, убил свою мать, мстя за убийство своего отца. Алкмеон, сын Амфиарая и Эрифилы, убил свою мать, мстя за смерть отца, которого она против его воли заставила участвовать в сражении.

[10] Стих из трагедии Еврипида "Антиопа". В более полном виде он встречается в "Горгии" (484 е). Сыновья Антиопы, Зет и Амфион, защищают: один – жизнь практическую, другой – созерцательную. Амфион, несмотря на свою "непрактичность", воздвиг город Фивы: камни под его музыку сами складывались в стены.

[11] Здесь цитируется строка из пародийного эпоса "Маргит", одиако Сократ вкладывает свой смысл в этот стих, что видно из дальнейшего текста.

[12] Рассуждения Сократа близки известной мысли Гераклита, что "многознание не научает уму", а также Демокрита – что надо воспитывать в себе "многоумность", а не "многознание".

[14] Аммон, верховное божество Египта, почитался и греками. В дальнейшем идентифицировался у них с Зевсом. Храмы и прорицалища Зевса Аммона имелись в Олимпии, Спарте, Фивах и других местах.

[17] Креонт – дядя Эдипа (см. прим. 2). Тиресий – слепой прорицатель в Фивах. Юношей он случайно увидел Афину во время купания, был ослеплен ею и в то же время получил от богини дар духовного зрения.