Зависть
огорчение по поводу благ, имеющихся у друзей в настоящем или бывших у них в прошлом.

Бесстыдство
терпеливость души к бесчестью во имя выгоды.

Наглость
чрезмерная и неположенная отвага перед лицом страхов.

Честолюбие
душевное состояние расточительности, ведущей ко всевозможным неразумным расходам.

Дурные задатки
врожденная порочность нрава и природный изъян; врожденный недуг.

Надежда
ожидание блага.

Неистовство
(mania) — состояние, губительное для здравого восприятия.

Болтливость
неразумная безудержность речи.

Противоположность
наибольшее расхождение, какое случается у однородных вещей в связи с каким-либо видовым отличием.

Невольное
то, что совершается помимо разума (dianoia).

Обучение
способ попечения о душе.

Воспитание
передача выучки.

Законодательное искусство
умение создать хорошо организованное государство.

Внушение
наставительное слово, основанное на убеждении; речь, произносимая для отвращения от проступка.

Помощь
препятствие для существующего или возможного зла.

Кара
лечение души, совершившей проступок.

Потенция
мощь в деле и слове; способность, обладатель которой могуществен; природная сила.

Спасать
оберегать кого-либо от вреда.
Перевод С.Я.Шейнман-Топштейн. В кн.: Платон. Диалоги. М.: "Мысль", 1986


--------------------------------------------------------------------------------



А.Ф. Лосев
"Определения" – лексикографический итог
всей философии Платона
Общая характеристика. Среди неподлинных сочинений Платона есть одно, обладающее большой историко-философской значимостью, о котором можно одновременно сказать и что оно совершенно неподлинно, и что оно очень близко самому Платону. Безусловная неподлинность этого сочинения явствует уже из одного того, что это есть словарь платоновских терминов, в то время как ни Платон, ни его философско-литературное окружение не могли ставить себе такие абстрактно-научные задачи.
С другой стороны, надо помнить, что подобного рода лексикография началась уже с Аристотеля, который в V книге своей "Метафизики" дает не что иное, как именно анализ терминологии тогдашней философии. Но псевдоплатоновские "Определения" составлены отнюдь не в стиле лексикографии Аристотеля. Эта последняя представлена в нарочито дифференцированно-понятийном виде, в то время как "Определения" дают анализ каждого термина скорее в глобальном виде или с точки зрения его семантики. Сейчас мы увидим, что высокая историко-философская ценность "Определений" от этого не страдает. Однако сделаем сначала общее введение к этому трактату.

В "Определениях" предпринята попытка дать сжатую формулировку 186 понятиям, охватывающим разные стороны человеческой мысли и жизни. Все определения можно приблизительно разделить по темам, связанным с бытием космоса, божеством, вечностью, временем, судьбой. Главным понятием оказывается "душа" с ее потенциями и ощущениями (зрение, слух и т. д.), определяются также составные части добродетели (разум, справедливость, рассудительность, мужество и др.), многочисленные свойства человеческого характера (кротость, скромность, порядочность и т.д.), нравы, взаимоотношения людей (дружба, единомыслие, любовные влечения и др.), их общественные, государственные, семейные, религиозные обязанности и, наконец, такие важные понятия, как мнение и ощущение, знание, мудрость и философия. Все эти определения никакому формальному разделению не поддаются (и не перечисляются, как это бывало часто, например, в сборниках сентенций, в алфавитном порядке).

Однако бессистемность определений исчезает, если принять во внимание контекст произведений Платона. Вполне твердо можно сказать: в "Определениях" сформулированы те понятия, которыми оперирует Платон в своих диалогах. Вся проблематика Платона и его школы находит в "Определениях" законченное выражение, и с точки зрения соответствия развитию диалогических тем и мотивов представленные здесь понятия вполне поддаются упорядочению, обретая своеобразную систематичность, и свидетельствуют о достаточно продуманной логике мысли автора.

Каждое из определений, выходя за рамки автономности, как бы обрастает идейно-художественной плотью, составляя зерно разных типов диалектической беседы главного платоновского героя – Сократа. Перед нами обобщение тех понятий, к точной дефиниции которых стремится приобщиться Сократ в спорах с софистами, и споры эти иной раз так и не находят окончательного завершения и разрешения. Автор платоновской школы пытается в "Определениях" прийти к неоспоримым формулам понятий, вызывавших некогда в диалогах Платона бесчисленные словесные прения и потоки красноречия их участников.

Сделаем теперь несколько конкретных замечаний относительно отдельных терминов, которые рассматриваются в "Определениях", и попробуем наметить их историко-философское значение.