Всегда хотелось бы иметь возможность что-то такое иметь. Я думала: «Вот висело бы у меня вот такое, вот было бы хорошо».
— А как вы это все оцениваете? Вас привлекает определенное качество?
— Нет, прежде всего «нравится — не нравится».
— Но для вас же имеет значение, какого качества антикварная вещь?
— Изначально это не имело значения. Просто нравилось.
— Вы собираете какой-то определенный век?
— Нет, у меня просто есть любимые предметы. Металл и ювелирные украшения, некованые. Бронза. Например, Фаберже очень нравится. Овчинников.
(Референтная сенсорика ощущений не позволяет дать развернутую информацию о качествах предмета, даже любимого, но диктует к ним детский, непосредственный интерес.)
— А по салонам, на выставки вы ходите?
— Хожу. И выставляюсь сама.
— Но выставку ведь нужно организовать. Это же не просто так вещи положить?
— Конечно. Это я умею. Я организую все это сама. Я устраиваю выставки своих предметов, которые принадлежат мне. Просто делаю стенд, выставляю коллекции.
— То есть вы и договариваетесь, и снимаете помещение, и сами платите?
— Да, все от и до. И сама продаю.
(Структурная логика как основа личности позволяет спокойно удерживать в голове все необходимые процедуры и успешно их проводить.)
— А как обстоит дело с договорами? Вы можете это взять на себя?
— Это вопрос для меня проблемный. Я все время хочу переложить это на кого-то. Если бы кто-то взял на себя договора... Эта область для меня — непосильный труд. Я прошу мужа подключиться к этому.
— А он помогает?
— Да, помогает. Вынужден.
— Во иногда он не подключается?
— Иногда не подключается.
— А что же в этих случаях?
— Тогда не подключается никто. Тогда приходится самой.
— Ну и как?
— Ну, пока не обманули.
(Из последней реплики ясно, что трудности с договорами связаны с неуверенностью в людях, которые могут обмануть. Ролевая этика отношений не позволяет быть в этом окончательно уверенной.)
— А у вас бывают предчувствия? Например, вам кажется, что с этим конкретным человеком не стоит иметь дело...
— Ну, наверное, несколько не так. Вообще предчувствия бывают. В отношении какого-то дела, может быть... Я чувствую, что вот это может не получиться, не стоит и делать.
— И предчувствие оправдывается?
— Да, ситуации не раз это подтверждали.
(Творческая интуиция возможностей активно используется, чтобы не втягиваться в неперспективные начинания.)
— А люди?
— Что люди?
— Чувствуете ли вы, что этот человек может вас надуть? Что в договоре выставлены не совсем честные условия?
— То есть чувствую ли я человека? Даже если я чувствую, я все равно ничего не найду в договоре. Но я попрошу кого-то, чтобы посмотрел. Но просто по человеку с первого взгляда я не могу сказать. С первого взгляда не могу.
— А знаете, бывает видно по человеку, что с ним нельзя дело иметь.
— Ну вот, может, таких я вижу. А у кого это завуалировано — не могу. Я их не чувствую.
(Ролевая этика отношений не позволяет положиться на собственные оценки по поводу людей.)
— А если вы что-то запланировали, а тут приходит подруга и говорит: «Давай мы лучше с тобой пойдем и поедим мороженого».
— Ну, я потом, конечно, переживаю. Стараюсь позвонить, что возможно, отложить. В принципе у меня не всегда так, что мне нужно что-то сделать именно в этот день. Могу сделать, могу — нет. Но я переживаю, если я не сделала и поддалась какому-то эмоциональному порыву и куда-то отошла в сторону и не сделала дело, то я страдаю. То есть до самого вечера, только когда уже поняла, что все пропало и я не успею никак, только тогда я могу расслабиться. А так буду в напряжении, что вот мне это нужно, а я не делаю.
(Суггестивная этика эмоций позволяет втянуть человека в эмоционально окрашенные действия даже вопреки его планам и представлениям о целесообразности.)
— А вы много приобретаете?
— В последнее время мне уже не хочется приобретать — с тех пор, как я выставляюсь сама и хочу продать свои предметы. Я перестала покупать. Я перестала видеть вещи. Я их просто не вижу. Мне кажется, цели изменились. Раньше была цель что-то интересное купить, а сейчас у меня цель продать.
(Ограничительная логика действий настроена на увеличение ресурса, а не на траты. Она легко перебивает слабую сенсорику ощущений.)
— А у вас есть своя комната, своя территория?
— Нету.
— Как же так?
— Ну, вот так получилось. Нету у меня своей территории. Нету своего угла.
— Может, у вас хоть стол есть?
— И стола нет. И кресла нет.
— Но кровать-то у вас есть?
— Кровать.
— Кто же это так распорядился вашей площадью? А нельзя просто всем им сказать, что вот эта комната будет моя.
— Пытаюсь я это сделать, но пока не получается. Так сложилось, что проблема своего угла, своей территории для меня очень важна, но...
— У вас маленькая квартира?
— Да. И мы там впятером. У нас еще двое детей.
— А ваши домочадцы перекладывают ваши вещи?
— Да.
— И вы это терпите?
— Я спокойна. Смирилась.
— А порядок навести? Сказать им?
— Нет. (Очень тихим голосом)
(Болевая точка — волевая сенсорика — не позволяет отстаивать свою территорию, причиняя массу переживаний по этому поводу.