Соответственно, ему трудно адекватно оценивать проявление противоположных признаков у другого человека. На этом поле возможны некоторые искажения в умозаключениях.
С этим надо что-то делaть!
Защитить от такого рода ошибок может работа в паре с партнером, обладающим дополняющими признаками. Тогда обеспечивается «стереоскопическое» восприятие объекта исследования. То, что слабо различается одним партнером, другим партнером в дуальной паре видится экспертно.
---
А в случаях заочного типирования и работы с недостаточной информацией особенно важно не упустить ни одной крупицы достоверных данных. И то, что один может не заметить, другой непременно увидит по своим сильным функциям.
В связи с этим дебаты о том, каков тип у известного актера (который профессионально сыграет любой характер) или у героя нашумевшего романа (автор обычно приписывает ему те реакции, которых требует сюжет), мы не считаем особенно продуктивными. Это не более чем одно из соционических развлечений. Поэтому нам кажется, что не стоит относиться к заочному типированию публичных людей как к истине в последней инстанции. Тем более что вопрос о том, к какому типу относится тот или иной кумир, не является определяющим в соционике.
Типирование публичных людей не является ни показательным, ни важным для соционики, поскольку проходит в некорректных условиях.
Об интерпретации терминов.
Еще одним принципиальным вопросом является интерпретация основных терминов соционики. Речь идет о Юнговских признаках: логика и этика, сенсорика и интуиция, рациональность и иррациональность, экстраверсия и интроверсия. Общий смысл этих понятий достаточно ясен. Но перекосы и вульгарные трактовки, с которыми то и дело приходится сталкиваться, требуют наведения терминологического порядка в этом вопросе.
Отметим лишь наиболее часто встречающиеся смысловые искажения и неверные трактовки этих понятий.
Логика — этика.
Те, кто только начинает изучать соционику и узнает, что люди делятся на этиков и логиков, часто впадают в соблазн упрощенных толкований.
Можно услышать, например, такое мнение, что этикам нечего делать в науке, потому что они не умеют думать. Однажды в одной из наших групп на самом первом занятии мы услышали от потрясенного логика такую фразу: «Раз у этиков нет логики — значит, они не могут думать правильно! Это неправильное мышление!»
И наоборот, считается, что логики из-за слабой этики не могут продуктивно строить отношения, быть внимательными к своим близким. О них иногда говорят как о невоспитанных, неуклюжих, черствых людях, не способных к тонким сопереживаниям.
На самом деле нет такого этика, который не был бы способен выучить таблицу умножения или посчитать сдачу в магазине. И нет такого логика, которого нельзя было бы научить здороваться и быть внимательным к своим близким. Понятно, что здесь каждый играет не на своем поле, но в рамках общечеловеческой культуры бытовой уровень освоения этих навыков вполне может быть достигнут даже по слабым функциям.
Когда мы говорим о различиях между логиками и этиками, они касаются другого. Прежде всего, речь идет о способности к творчеству, которое, несомненно, продуктивнее проходит по сильным функциям, нежели по слабым.
Помимо этого есть еще важная, но трудноопределимая без должной подготовки черта. Это основной канал, по которому человек воспринимает такие глобальные культурные реалии, как сфера логических смыслов и сфера нравственности. И этики, и логики по своим сильным функциям уверены в их абсолютной реальности. А вот по слабым функциям они не воспринимают этих реалий всерьез.
Логики уверены в том, что причинно-следственные связи существуют в мире объективно. Смысл для них — понятие реальное, оно может присутствовать или отсутствовать в каждом конкретном утверждении. Это — сущность, которую нельзя игнорировать и которая не зависит от произвола субъекта. И с какими бы квазилогическими построениями ни пришлось столкнуться логику, он сразу же может определить разрывы смыслов и провалы в рассуждениях. Таким образом, он всегда может отличить осмысленные утверждения от бессмысленных.
Этики, конечно же, не станут спорить с тем, что причинно-следственные связи есть, но подсознательно они ожидают, что при очень большом желании обстоятельства можно изменить, конкретные факты просто проигнорировать или сделать из них любые выводы. Главное, чтобы был кто-то, ради кого это стоило бы делать, или горячее желание видеть вещи именно такими. А правила и законы они в глубине души считают просто конвенцией, которая, по всей вероятности, могла бы быть иной.
Подумать тoлькo!
При подписании договора один автор-этик произнес такую фразу: «Конечно, я подпишу... Хотя мы же с вами понимаем, что этот документ просто скрепляет договор двух хороших людей. Ведь мы с вами и так знаем, что не будем нарушать своего слова». Чем несказанно потряс заведующего редакцией, который, как вы догадываетесь, был логиком.
---
Но те же этики абсолютно уверены в существовании глобальных космических законов гармонии или воздаяния каждому за его поступки.