е. чисто человеческая деятельность (можно вспомнить известное изречение К. Маркса о том, что «самый плохой архитектор отличается от самой хорошей пчелы» тем, что имеет предварительный «образ» — аристотелевская «целевая» причина, «цель» — модель «потребного будущего» (Н. Бернштейн)). Антиэнтропийный характер человеческой деятельность характеризуется, во-первых, производством «прибавочной» стоимости, т.е. созданием гораздо большего количества продуктов, чем это необходимо для потребления, а, во-вторых, созданием принципиально новых устройств, выдуманных человеком. Так создается новая — вещественно-культурная — «среда» человека.

Второй «сознательный» скачок связан с возникновением второй сигнальной системы — с возникновением языка (речи) человека. Это связано с дальнейшим развитием мозга и формированием вторичных «логосных» структур сознания (левого полушария в рамках метафоры «левое — правое» полушарие). С этим связан акт «грехопадения», описанный в Библии. Язык — это новый тип синтеза, это метасинтез фантомов («образов») в структуру предложения (общая структура предложения «A есть B», где A и B — суть «образы»). За счет этого в действительности выделяются не только «вещи», но и отношения (и соответственно, законы мира действительности, которые также имеют фантомный характер; Луна, Земля, Солнце не «знают», что они подчиняются «человеческим» законам, т.е. законам, открытым (= выдуманным) человеком (Кант говорил по этому поводу, что «закон вообще» — в отличие от законов конкретных наук — привносится в природу человеком (рассудком))). А это — суть собственно «логосной» работы, которая лежит в основании любой научной деятельности. Постепенно развивается «культурная» среда, представляющая собой набор «культурных машин», помогающих становлению человека, делающих этот процесс фактически «естественным» (сравни с возникновением атмосферы Земли). Язык — удобное средство для создания культурно-смысловой среды. Новая фантазийно-логосно-культурная «атмосфера» — это создание смыслового поля, или поля смыслов, как некоторой новой — второй после биологической — «надстройки» над физическим «энтропийным» миром.

Подведем итог нашему анализу так: «образное» сознание в основе которого лежит механизм фантазирования (творческого воображения) и вторичная «логосная» (рассудочная) работа сознания является важным этапом «антиэнтропийной» эволюции.

ПРИМЕЧАНИЯ:

— западноевропейская — восходящая к Античности — культура (мысль) центрировала свое внимание на «вещественности», воспринимая мир как совокупность вещей. Такой взгляд может быть назван субстанционализмом (вещественно-субстанциональный тип мировоззрения). Разработанный Аристотелем категориальный аппарат глубоко затвердил этот тип мировоззрения. Именно поэтому при решении проблемы соотношения «душа — тело» возникает соблазн трактовать ее как соотношение двух субстанций. Платон наметил принципиально другой тип решения в рамках соотношения «форма — материя». Однако использование достижений физики последних столетий позволяет предложить еще один подход к трактовке соотношения «душа — тело». Речь идет о корпускулярно-волновом дуализме. Можно ли этот дуализм перенести на область живого (биология) и человека? Если да, то тогда помимо субстанциональных (вещественных) свойств и у живого и у человека должны быть некоторые волновые (полевые) свойства-характеристики. Помимо массы и заряда (субстанциональные характеристики) и электрона есть спин (как пример волновой характеристики). Живое отличается от неживого именно своими особыми волновыми характеристиками. В чем отличие 10 грамм мела от 10 грамм зерна? С субстанциональной (вещественной) точки зрения они идентичны (= равенство массы), но «душа», имеющаяся в зерне, позволяет ему прорастать. Соответственно, человек имеет волновую специфику (сознание как волновой феномен), которая не учитывается в рамках господствующей (в европейской науке) субстанциональной парадигмы. Тогда соотношение души и тела не есть соотношение двух субстанций, а соотношение «волна — частица», где «душа» соотносится с волновыми характеристиками (заметим, что этот подход совместим с платоновской трактовкой соотношения «душа — тело» в диалоге «Федон» как соотношения «форма — материя»).

— в дополнение моей более ранней классификации неживое – живое – сознание как пространственный (неживое) — пространственно-временной (живое) — временно-метавременной (сознание) способы бытийствования, можно предложить следующее развитие этого подхода. Можно сказать, что пространственный способ бытийствования неживого соотносится с «прошлым» — «умершим» — временем; живое как пространственно-временное — с «настоящим временем»; а сознание – с «будущим временем». Причем «будущее временность» сознания связана с аристотелевской «целевой» причинностью, и заключается в способности сознания «строить» модель «потребного будущего» (Н. Бернштейн), или попытками сознания «предсказывать» будущий ход событий (в рамках метафоры «левое — правое полушарие» за это отвечает «правое» полушарие). В рамках этого можно привлечь подход Минковского — Эйнштейна. Для физики (неживого) действует принцип детерминизма, обусловленный невозможностью превышения скорости света.