Именно характером этих “объектов” определяются существенные черты философствования как “метафизической” работы.

Подчеркивание мета-физического характера “объектов” философии задает особые процедуры работы с ними, отличные от методов научного познания. Метафизические “объекты” — конструкты не могут быть даны в рамках “физического” опыта; изучение — конструирование этих объектов происходит путем умопостижения, умозрения. Поэтому одной из наиболее типичных ошибок исследования этих объектов является процедура “натурализации” метафизических объектов, т.е. рассмотрение натуральных (физических) аналогов этих объектов. Например, вместо работы с миром как целым изучают мир как некоторые совокупности физических, химических, биологических и т.п. объектов, а вместо анализа собственно феномена сознания как метафизического объекта рассматривается его “натуральный аналог” — мозг или психика конкретного человека.

Уточняя статус этих объектов, можно сказать, что предметом философии выступают метафизико-трансцендентальные объекты, т.е. объекты имеющие пограничный статус своего существования. Пограничный характер этих объектов позволяет уточнить (дополнить) кантовское различение чувственно данных феноменов и трансцендентных “вещей в себе”. Более того, метафизико — трансцендентальные объекты расположены на границе других известных различений классической философии . Они, например, не субъектны и не объектны, не сознательны и не материальны. Интересно в этом отношении появление собственно первой философской категории “бытия”, которая, фактически, вводится Парменидом как пограничный метафизико-трансцендентальный объект “бытие-мышление” (в данном случае неслучайно, наряду с постулированием Парменидом своего первого тезиса, вводящего категорию “бытия”, наличие второго тезиса, устанавливающего тождество введенной категории “бытия” с другой категорией “мышления”). В каком-то смысле, метафизико-трансцендентальные объекты являются гуссерлевскими феноменами, из которых в результате процедур объективации и (или) субъективации могут быть получены субъекты и объекты, т.е. введено субъектно-объектное различение Нового времени. С другой стороны, “пограничный” характер этих объектов позволяет все-таки “работать” с ними (я нарочно избегаю термина “познавать”, поскольку эти процедуры применимы только для работы с “мирскими” объектами). Выше этот способ работы с ними был назван как умопостижение, в результате которого происходит конституирование (конструирование) этих объектов с помощью особых мыслительных процедур.

Создание таких “мыслительных” конструктов обусловлено тем, что человек стремится понять характер функционирования “целостностей”, которые окружают его. Именно этот феномен “удивления” перед наличием таких “целостностей” и есть начало и основной нерв философии. В этом смысле философствование возможно только как деятельность существ, способных к постулированию этих “целостностей”, благодаря “синтетическим актам” (Кант), как существ воспринимающих окружающий мир не сам по себе, а посредством “символической” функции (Кассирер), через призму “превращенных форм” (Маркс, Мамардашвили).

Другой существенной характеристикой метафизических объектов” выступает их всеобще-производящий характер. Речь идет о следующем. Целью конструирования этих “объектов” является попытка понимания некоторого феномена “целостности” (например, мира как целого) в свете вопроса “как (почему) возможен этот феномен?”. Ответ на этот вопрос предполагает выявление “механизма” (способа) существования этого феномена. Поэтому для философа важно не выявление “общего” аспекта, что допустимо на уровне первичного, поверхностного описания этого и других сходных с этим объектов, а “всеобщего” принципа функционирования объектов этого типа. Например, если нам дан ряд плоских многоугольников, то “всеобщим” этого многообразия выступит треугольник, поскольку все другие плоские многоугольники могут быть “заданы” (построены) с помощью треугольника . Тем самым, философские “конструкты” выступают как трансцендентальные условия “видения” других “физических” объектов. Для того чтобы был возможен феномен “видения” дома (в качестве некоторой “целостности”) необходимо постулировать ряд трансцендентальных условий этого феномена, среди которых можно выделить необходимость “бытия” дома (Парменид), оформленность этого “бытия” с помощью “идеи” дома (Платон), фиксацию дома как объекта восприятия некоторым субъектом (Декарт) в пространственно-временных “априорных формах чувственности” (Кант). С другой стороны, ряд таких философских “конструктов” задают горизонт, “способ видения предметов” (Витгенштейн) той или иной эпохи. Например, перечисленные трансцендентальные условия феномена видения дома определяют “способ видения предметов” в рамках классической философемы. В этом смысле эти “конструкты” выступают как всеобще-необходимые “культурные машины”, задающие культурный способ жизнедеятельности человека и составляющие незаметный, но необходимый “фон” его существования.