– Жители Вискоса трудятся от зари до зари. Каждый выполняет свой урок: он есть у всех, даже у этой бедняжки, которую дьявол решил использовать в своих злокозненных целях. Нас и так осталось немного, и мы не можем позволить себе роскошь отказаться от лишней пары рабочих рук.

– В таком случае, ваше преподобие, нам некого принести в жертву. Придется уповать на чудо – вот если бы сегодня к вечеру в Вискосе появился еще один чужестранец... Но даже и это – рискованно, ибо у него наверняка есть семья, которая будет искать его по всему свету. В нашем городе все работают, тяжким трудом добывая себе хлеб насущный – тот самый, что привозит в своем фургоне булочник.

– Вы правы, – ответил на это священник. – Быть может, со вчерашнего вечера мы всего лишь тешим себя несбыточными иллюзиями. У каждого в Вискосе есть близкое существо, которое заметит его исчезновение и скажет: "Руки прочь от него!" Лишь три человека в нашем городе спят одни – это я, старуха Берта и сеньорита Прим.

– Вы что же – предлагаете в жертву себя?

– Чего не сделаешь для блага отчего края.

Пятеро остальных вздохнули с облегчением – внезапно они поняли, что суббота озарена солнцем, что никакого преступления не будет. Будет мученичество. Как по волшебству, разрядилась напряженная атмосфера, царившая в ризнице до сей минуты, и хозяйка гостиницы испытала желание припасть к стопам этого святого.

– Есть единственная трудность, – продолжал падре. – Вам надо будет внушить всем, что убийство священнослужителя – это не смертный грех.

– Вы сами и объясните это горожанам! – воскликнул мэр, оживившийся при мысли о том, какие реформы проведет он на полученные деньги, какую рекламную кампанию развернет в газетах, какие инвестиции привлечет благодаря снижению налогов, какой будет наплыв туристов после того, как он благоустроит отель и проложит новый телефонный кабель, который избавит их от теперешних проблем со связью.

– Нет, я этого сделать не могу, – отвечал падре. – Мученики не противятся, когда народ хочет их убить. Но сами смерти они не ищут, ибо церковь всегда нам говорила, что жизнь есть Божий дар. Сами объясните.

– Нам никто не поверит. Решат, что мы – наихудшая разновидность убийц, что загубили человека святой жизни, как Иуда – Христа, польстившись на деньги.

Падре пожал плечами. Снова показалось, будто солнце скрылось за тучами, и в ризнице опять установилась напряженная атмосфера.

– В этом случае остается только сеньора Берта, – сказал латифундист.

После долгой паузы заговорил священник:

– Она, судя по всему, очень страдает от потери мужа: уж сколько лет в любую погоду целыми днями бесцельно сидит у своего дома. Ничего не делает – только тоскует, и я думаю, бедняжка медленно сходит с ума: проходя мимо, я много раз слышал, как она разговаривает сама с собой.

Снова по комнате пронеслось короткое дуновение ветра, и люди испугались, потому что окна были закрыты.

– Жизнь ее была очень печальна, – продолжила хозяйка гостиницы. – Полагаю, она отдала бы все на свете, чтобы прямо сейчас оказаться там, где ждет ее любимый супруг. Вам известно, что они прожили в браке сорок лет?

Всем это было известно, но никому не было до этого дела.

– Женщина весьма и весьма почтенного возраста, можно сказать – на склоне дней... – добавил латифундист. – И потом, – единственная в нашем городе, кто, в сущности, ничем важным не занят. Как-то раз я спросил, почему она всегда – даже зимой – сидит у дверей? И знаете, что мне ответила сеньора Берта? Что она – на страже, чтобы не пропустить тот день, когда в городе появится Зло.

– Ну, судя по всему, она со своей обязанностью не справилась.

– Напротив, – сказал священник. – Насколько я понял из ваших слов, тот, кто допустил в Вискос зло, тот его отсюда и изгонит.

Снова повисло молчание, и все поняли, что жертва наконец-то избрана.

– Остается последнее, – промолвила хозяйка гостиницы. – Мы знаем, когда состоится жертвоприношение во имя процветания нашего города. Знаем, кто будет принесен в жертву: благодаря этой процедуре праведная душа вознесется к небесам и вместо страданий, которыми полна ее жизнь на этом свете, обретет счастье. Остается узнать, как мы это сделаем.

– Надо бы потолковать со всеми мужчинами Вискоса, – сказал священник. – Пусть в девять часов вечера они соберутся на городской площади. Мне кажется, я знаю "как". Незадолго до назначенного срока встретимся здесь же, в ризнице, и поговорим без посторонних.

Прежде чем все покинули ризницу, он попросил, чтобы жена мэра и хозяйка гостиницы, покуда будет идти собрание, отправились к Берте и завели с ней беседу. Хотя старуха никуда не выходит по вечерам, предосторожность лишней не бывает.




* * *


В обычный час Шанталь пришла в бар. Он был пуст.

– Сегодня вечером на городской площади собирают всех мужчин Вискоса, – объяснила хозяйка гостиницы.

Больше она могла ничего не говорить – Шанталь и так поняла, что должно произойти.

– Ты видела золото своими глазами?

– Видела. Но вы должны попросить, чтобы чужестранец перенес его сюда.