Так живет он и трудится, истинный Спаситель людей, пока не настанет для него время пройти новый урок: потерять на время ощущение той божественной Жизни, которая все более и более становится его собственной жизнью.

Этот урок приводит к сознанию, что истинный центр божественной Жизни, тот центр Единого Я, который скрыто живет в каждой человеческой душе, находится внутри, а не вне. Ибо поистине Христос во всем и Бог во Христе, и потому ничто воплощенное, ничто кроме Вечного,<<232>> и не может помочь ему в страшный час величайшего из всех испытаний. Человек должен познать, что истинное единство Отца и Сына можно найти только внутри, а не вне, а этот урок может быть усвоен лишь в величайшем одиночестве, когда душа чувствует себя покинутой Богом... Когда это испытание приближается, он взывает к своим близким, прося их побыть с ним, пока длится этот страшный час душевного мрака; и затем, покинутый всеми, не находя ни в ком сочувствия, обманутый в человеческой любви, он остается наедине лицом к лицу с живущим в нем божественным Духом и, чувствуя свое единство с Отцом, молит Отца, чтобы миновала его чаша сия. Выдержав свое одиночество, он в состоянии преодолеть и последнее испытание, когда его покидает и эта невидимая поддержка, и Бог вне его исчезает и остается лишь Бог внутри его души. "Боже мой, Боже мой, почто Ты покинул меня?" - вырывается у него мучительный крик смертельного томления. Предельный мрак одиночества спускается над ним, и он чувствует себя покинутым на земле и на небе. А между тем, никогда Отец не был ближе к Сыну, чем в момент, когда Душа Христа чувствует себя покинутой, ибо именно тогда, когда она соприкасается с предельной глубиной скорби, занимается рассвет ее торжества. Ибо теперь Сын узнает, что он сам должен стать тем Богом, к которому он взывал и, испытав последнюю острую боль разлуки, он находит вечное единство, он чувствует, что источник жизни внутри него и - сознает себя вечным.

Нельзя стать Спасителем мира и нельзя достигнуть полного сочувствия для человеческих страданий, пока душа не испытает и не победит страдание, страх и смерть без иной помощи, кроме помощи Бога внутри него.

Не трудно переносить страдание, пока остается сознательная связь с высшим бытием: ибо свет свыше, пока он совсем не погас, не позволяет тьме одолеть нашу смертную природу, и страдание не есть страдание, пока оно переносится в освещающем присутствии Бога. Существует страдание, которое каждый Спаситель мира должен испытать - когда тьма спускается на человеческое сознание и ни единый луч света не пронизывает эту тьму. Он должен узнать всю глубину отчаяния, которое испытывает человеческая душа, когда ее со всех сторон окутывает беспросветный мрак и помутившееся сознание не находит ни единой руки, за которую оно могло бы удержаться. В эту тьму спускается каждый Сын Человеческий прежде, чем воскреснуть в силе и славе; это горчайшее испытание должен преодолеть каждый Христос, прежде чем он "сможет всегда спасать приходящих через него к Богу".<<233>>

Испытавший это предельное страдание становится воистину Спасителем мира, он может взять на себя мировой подвиг, для свершения которого все это и было лишь подготовлением. В него устремляются все силы, противные человеку, чтобы в нем преобразиться в противоположные силы, в светлые силы, несущие миру помощь. Так становится он одним из Центров Мира на земле, которые преобразуют враждебные силы, грозящие раздавить человечество, в силы, ведущие людей к гармонии.

Часть страданий Христа, не достигшего еще совершенства, заключается в этом приведении к гармонии сил, несущих раздор в мир. "Хотя он и Сын, он все же познает через страдание и таким образом становится совершенным".<<234>> В человеческом мире было бы гораздо больше вражды и раздора, если бы в его среде не жили праведники, способные умиротворять враждебные силы.

Когда говорится, что Христос страдает "за человеков", что Его сила заменяет их слабость, Его чистота - их греховность, Его мудрость - их неведенье, слова эти выражают истину; ибо Христос становится настолько единым с людьми, что возникает взаимодействие между Его жизнью и их жизнями. Происходит не замещение, а приятие их в Его жизнь и излияние Его жизни в них. Ибо, поднявшись на высший план единства, Он способен разделять со всеми все, что Он приобрел, давать все, чего Он достиг. Пребывая над уровнем раздельности и глядя сверху на души, погруженные в разъединение, Он приходит в общение с каждой из них, тогда как для них недоступно взаимное общение. Вода может изливаться во многие трубы, открытые для резервуара, но закрытые одна для другой, - так и Он в состоянии изливать Свою жизнь в каждую душу. Только одно условие необходимо для того, чтобы Христос мог разделить Свою силу с младшим братом: чтобы сознание последнего открылось для божественного, чтобы оно оказалось восприимчивым для предлагаемой Жизни и свободно воспринимало бы изливаемый дар.