То, что теперь надлежит совершить, выражают нередко таким образом: духовный ученик должен принести "клятву" ничего не "выдавать" из сокровенных учений. Но выражения "клятва" и "выдавать" совершенно не отвечают сути дела и сначала даже могут ввести в заблуждение. Речь идет вовсе не о "клятве" в обычном смысле слова. Скорее, на этой ступени развития ученик приобретает некоторый опыт. Он узнает, как применять сокровенное знание, как поставить его на служение человечеству. Он впервые начинает по-настоящему понимать мир. Здесь важно не умолчание "о высших истинах", а, напротив, нахождение верного способа преподнесения, представления их с надлежащим тактом. То, о чем учатся хранить "молчание", - есть нечто совсем иное. Ученик должен усвоить это прекрасное качество, применяя его ко многому из того, о чем он говорил прежде и, особенно, к тому, как он говорил. Плох был бы тот посвященный, который не поставил бы на служение миру познанных им тайн в той форме и мере, в какой это возможно. В этой области не существует иных препятствий для передачи познаний, кроме непонимания со стороны воспринимающих. Высшие тайны, конечно, не должны делаться предметом праздных разговоров. Но никому из тех, кто достиг описанной ступени развития, не "запрещается" сообщать о них что-либо. Ни один человек и никакое другое существо не налагает на ученика подобной "клятвы". Все предоставлено его собственному чувству ответственности. Он научается в каждом конкретном случае совершенно самостоятельно находить, как ему поступать. И "клятва" означает здесь не что иное, как то, что человек созрел для несения этой ответственности.

Если испытуемый созрел для описанной ступени развития, тогда он получает то, что символически называют "напитком забвения". А именно, он посвящается в тайну того, как можно действовать, не позволяя низшей памяти быть постоянной помехой. Это необходимо посвященному. Ибо он должен всегда иметь полное доверие к непосредственно настоящему. Он должен уметь разрушать покровы воспоминаний, расстилающихся вокруг человека в каждое мгновение жизни. Если о чем-нибудь, встреченном сегодня, я сужу на основании того, что мною было испытано вчера, то я впадаю во всевозможные ошибки. Конечно, это вовсе не означает, что надо отречься от своего добытого в жизни опыта. Нужно всегда, насколько это возможно, держать его перед собой. Но, будучи посвященным, человек должен обладать способностью оценивать каждое новое переживание, полагаясь всецело на самого себя, дать ему воздействовать на себя, не замутняя его прошлым. В каждое мгновение я должен быть готов к тому, что любая вещь или любое существо может принести мне совершенно новое откровение. И если я сужу о новом на основании старого, то я впадаю в заблуждение. Память о старом опыте наиболее полезна для меня именно тем, что она наделяет меня способностью видеть новое. Не имея определенного опыта, я, возможно, вовсе не увидел бы того или иного качества встречающейся мне вещи или существа. Но именно видению нового, а не суждению о новом на основании старого должен служить опыт. В этом отношении посвященный достигает совершенно определенных способностей. Благодаря этому ему открывается многое из того, что остается сокрытым от непосвященного.

Второй "напиток", предлагаемый посвященному, это "напиток памяти". Благодаря ему он достигает способности всегда иметь перед собой в духе высшие тайны. Обычной памяти для этого было бы недостаточно. Нужно слиться воедино с высшими истинами. Нужно не только знать их, но столь же просто и естественно обращаться с ними в своей живой деятельности, как обыкновенный человек ест и пьет. Они должны сделаться практикой, привычкой, склонностью. Не должно быть нужды в размышлении о них в обычном смысле слова; они должны проявляться в самом человеке, протекать в нем, как жизненные функции его организма. Таким образом, он все более приводит себя в духовном отношении к тому, к чему в физическом привела его природа.

 

 

Практические указания

 

Проходя подготовку в отношении чувств, мыслей и настроений таким образом, как это было описано в главах о подготовлении, просветлении и посвящении, человек вызывает тем самым в своей душе и в своем духе такое же расчленение на органы, какое природа произвела в его физическом теле. До этой подготовки душа и дух представляли собой нерасчлененные массы. Ясновидящий воспринимает их в виде взаимопроникающих, спиральных, вихреобразных туманностей, которые преимущественно ощущаются окрашенными в тускло мерцающие красноватые и красновато-коричневые или красновато-желтые цвета; расчленившись на органы, они начинают духовно сиять желтовато-зелеными, зеленовато-синими тонами и обнаруживают закономерное строение. Этой закономерности - и тем самым высших познаний - человек достигает в том случае, если наводит в своих чувствах, мыслях и настроениях такой же порядок, какой природа навела в его телесных функциях, так что он может видеть, слышать, дышать, переваривать пищу, говорить и т.