Но при этом я тщательно позаботился о том, чтобы не уточнять, что это за "вещи".
Он отреагировал тем, что в следующий раз пришел ко мне в чистой одежде. Будучи настроенным агрессивно и воинственно, он ждал, как я прокомментирую его внешний вид. Я сказал: «Ну, пришло время позаботиться о своей одежде, вместо того, чтобы тратить деньги на свое тело, приобретая все новые и новые тела, потому что они изнашиваются так быстро". В этой фразе поддерживалось как убеждение Гарольда о своей неполноценности, так и его принятия идеи о том, что о себе следует заботиться и, таким образом, это замечание побуждало его продолжать заботиться о себе. Он облегченно вздохнул и спонтанно перешел в состояние транса, чтобы избежать дальнейшего обсуждения своей одежды. Я сразу же рассказал ему с вымученным чувством юмора историю о скупом фермере, который считал, что мул -- это просто "рабочая лошадь", но вместо того, чтобы кормить его травой, он надел на него зеленые очки и давал ему есть древесную стружку. Впоследствии он жаловался, что пока он учил мула питаться древесной стружкой, тот умер, так и не успев поработать на него. И прежде чем Гарольд смог отреагировать на это, я начал читать и комментировать "Дьяконовский шедевр, или чудесный одноконный фаэтон". Затем я отпустил его в запутанном и довольно неопределенном состоянии ума.
На следующую встречу он явился первый раз аккуратно подстриженный, в новой одежде, и было очевидно, что он недавно принял ванну. Он смущенно объяснил, что его сестра и ее муж протрезвели для того, чтобы отпраздновать годовщину своей свадьбы, и он чувствовал, что должен сюда пойти. Я ответил, что некоторые вещи делать надо, и что если привычка сформировалась, то любые действия становятся нетрудными. Гарольд добавил также, что в качестве подарка он поведет свою сестру к своему стоматологу и своему врачу, для того, чтобы пройти медосмотр. Кроме того, он вскользь упомянул, что теперь у него новый адрес "с недавних пор" -- и ничего более не было сказано о том, что он теперь умеет заботиться о своем физическом "я" и что уровень его жизни повысился.
Когда Гарольд начал хорошо одеваться и жить более комфортабельно, Эриксон стал побуждать его проверить, на что он способен, посредством организации неудачи.
Я побудил его записаться на вечерний курс алгебры. Оба мы знали, что ему не справиться с этой работой, но я чувствовал, что желательно создать сначала негативную ситуацию, затем избавиться от нее, прежде чем создавать позитивную ситуацию. Пациент продолжал чувствовать необходимость быть в своем праве, даже того, когда он ошибался, и психотерапевт в такой ситуации должен присоединиться к пациенту в этом плане. Таким образом, когда придет время для исправления ошибки, пациент и психотерапевт смогут исправлять ее совместно, и таким образом психотерапия становится в большей степени их объединенным усилием. Гарольд вскоре с удовлетворением объявил, что он не может справиться с курсом алгебры, а я с таким же удовлетворением объявил, что я очень доволен провалом. Это доказывало, что Гарольд ошибался, записываясь на курс алгебры для того, чтобы определить, сможет ли он успешно закончить курс вместо того, чтобы определить, что он не сможет этого сделать. Это утверждение поставило Гарольда в тупик, но оно было сформулировано таким образом для того, чтобы создать предпосылки для дальнейших попыток учиться.
Как только ситуация с неудачей была завершена безопасным для пациента образом, Гарольд стал воспринимать и другие инструкции.
С этого момента Эриксон начинает инструктировать его в плане социализации, что будет обсуждаться в главе с эти названием, но здесь мы коснемся лишь одного сеанса, который был важен для развития способностей Гарольда.
Я дал Гарольду задание завязать еще одно знакомство и дал ему адрес, как туда попасть, и предписав ему взять из этой ситуации все, что можно, ничего не пропустив, и посещать этого человека часто.
В течение нескольких последующих недель, когда он выполнял это задание, я запретил ему обсуждать это со мной и, таким образом, все, что он делал, было на его ответственности. Подобная инструкция также побуждала его все время быть готовым к обсуждению того, что он делал.
Человека, к которому я послал Гарольда, звали Джо, ему было 38 лет, и почти сразу же они с Гарольдом крепко подружились. Джо страдал от астмы и артрита. Прикованный к инвалидному креслу, он, тем не менее, удовлетворял почти все свои желания и сам поддерживал себя. В своей время, зная, что он потеряет способность ходить, он соорудил у себя в доме множество различнейших приспособлений для любых нужд. Он зарабатывал себе на жизнь ремонтом радиоаппаратуры и электроприборов, запаивал кастрюли соседям и, кроме всего прочего, был превосходной нянькой для детей. Его истории, песни и стихи, которых он знал множество, а также его выразительнейшая мимика очаровывали и взрослых, и детей. Еду Джо готовил себе сам, да так, что у него просили рецепты, и он охотно давал консультации хозяйкам, живущим по соседству.
У Джо не было даже и шести классов образования, и коэффициент его интеллекта не превышал 90 баллов.