В предвкушении этой борьбы они могут провести несколько лет, в то время как их дети оторвутся от семьи и начнут самостоятельную жизнь.
Поскольку Эриксон не считал, что люди могут изменить свое поведение, если сказать им, что они ведут себя не должным образом, он обычно не давал родителям советов, указывая, как им следует себя вести, а организовывал ситуации так, что они начинали вести себя по-другому. Иногда он добивался этого, подменяя предмет спора. Гипнотизируя клиента, он говорил: "Вы хотите войти в транс сейчас или позже?", представляя таким образом в качестве предмета спора момент вхождения клиента в транс, а не сам факт его вхождения. То же самое происходит и с родителями. Раньше они спорили о том, хорошие ли они родители, а теперь они будут спорить о том, хорошие ли они бабушка и дедушка. В следующем примере Эриксон работал с матерью, решая с ней проблему, как стать хорошей бабушкой.
В этой семье было трое сыновей в возрасте 24, 19 и 17 лет. Нужно было решить проблему отъезда из дома старшего и среднего сыновей, а также и младшего сына, который, продолжая ходить в школу, должен был жить со страшим братом. Муж и жена в этой семье соперничали между собой очень деструктивно. Всю ситуацию определяла жена. Ее муж был художником, который считал, что за него все решает жена вплоть до вопроса о том, в какой области искусства ему работать.
Когда мне удалось организовать отъезд сыновей из дома, отец начал беспокоиться о жене. Я сосредоточил свое внимание на ней, отметив, что сейчас она переживает один из наиболее важных периодов своей жизни: она превращается из хорошей жены и матери, какой она была в прошлом, в хорошую бабушку, каковой она станет в будущем. Я подчеркнул, что сейчас она занимает позицию ожидания момента, когда она станет бабушкой. Что сейчас она не жена или мать, а человек, готовящий себя к тому дню, когда ее сыновья женятся и заведут детей. И она начала вырабатывать в себе эту выжидающую позицию: пытаясь сделать это как можно лучше, поскольку она была женщиной, любящей делать все только хорошо. Несмотря на туманное определение, эта позиция была весьма реальной. Она стала гораздо меньше опекать своих сыновей, поскольку позиция матери осталась у нее в прошлом, и меньше соперничать с мужем, поскольку ей надо было сохранять себя для выполнения в будущем роли бабушки.
Если связь матери с ребенком слишком тесна и интенсивна, и поэтому мать не может его освободить, Эриксон отнюдь не считает, что ситуацию можно изменить с помощью рационального объяснения. Разрешая эту проблему, Эриксон пользуется различными способами, но если он взаимодействует непосредственно с матерью, а не со всей семьей, то стиль его вмешательства при этом весьма характерен. Однажды он работал с матерью, которая не хотела отпускать от себя дочь, но не осознавала этого. Мать считала дочь обременительным грузом, но вместе с тем постоянно привязывала ее к себе. Когда девушка сделала реальный шаг к независимости, поступив в колледж в возрасте восемнадцати лет, мать тоже решила поступить в колледж, чтобы учиться вместе с ней, и дочь приветствовала это. Затем у дочери случился шизофренический эпизод и ее положили в больницу. По истечении многих лет, в течение которых девушка находилась то дома, то в больнице, мать обнаружила, что не может жить не с дочерью, ни без нее, но не осознавала себя неспособной отделить себя от дочери, несмотря на то, что множество психиатров говорили ей об этом. Комментируя этот вопрос, Эриксон сказал, что он никогда бы не стал заставлять мать осознать, что ей трудно отпустить от себя дочь. Он предлагал другие варианты.
Одна из процедур, которые я использую для того, чтобы расшатать установки собственнически настроенной матери, заключается в сосредоточении внимания матери на процессе роста и развития дочери. Я говорю матери: "Вы хотите, чтобы ваша дочь выросла зрелым и независимым существом. Вы совершенно правы в том, что этого хотите. Но сейчас вы мне должны помочь понять, где и как нарушилось развитие дочери, а в результате чего она сейчас не хочет покинуть вас и стать самостоятельной. Скажите, пожалуйста, когда ваша дочь начала превращаться из маленькой девочки в подростка, на какой признак своего физического развития она прежде всего обратила ваше внимание? Изменилась ли ее осанка с развитием грудей? Обратила ли она ваше внимание на свой таз? Могла ли она, принимая ванну, попросить вас принести полотенце, чтобы вы могли увидеть, что у нее начали расти волосы на лобке? Как она относилась к губной помаде? Хотела ли она узнать у вас, как лучше подчеркнуть контур своих губ?
Таким образом я поочередно концентрирую внимание матери на всех признаках пубертатного развития дочери, все время подчеркивая, что дочь отличается от. нее. Таким образом у матери появляется ощущение, что она не принадлежит к поколению дочери и не является ее соученицей. Сосредоточиваясь на развитии дочери, мать начинает осознавать себя как взрослую, зрелую женщину. И у нее появляется мысль о том, что растущие у ее дочери груди и волосы на лобке могут иметь значение для другого мужчины, а отнюдь не для ее отца.