Моральная позиция Эриксона опирается не на абстрактную идею, а на то, что могло бы сделать жизнь человека более приятной. Иногда, когда он считает, что один супруг использует другого, он производит изменения.
У одного из моих пациентов была жена, которая до этого была замужем четырнадцать раз. Он считал, что она была замужем только дважды. Мне нравился этот парень. У него был хороший, сильный характер. Он чувствовал свою силу, но не хотел применять ее к своей хорошей, запутавшейся, невротичной жене.
Я встретился с женой, которая совсем не собиралась говорить мне о своих четырнадцати браках, но каким-то образом она "спонтанно" рассказала мне об этом. Она взяла с меня обещание ничего не говорить ее мужу. Я заметил, что ее муж странно терпелив и добр по отношению к ней. Он позволял ей подделывать чеки и оплачивал их. Она вышла из себя и разбила машину, и он за нее заплатил. Она постоянно изменяла ему с другими мужчинами. Я сказал ей, что ее муж пытается сейчас принять решение о том, стоит ли ему оставаться с ней. Я спросил ее: "Не считаете ли вы, что следует сказать ему о тех четырнадцати браках. о которых вы до сих пор умалчивали?" Она ответила: "Нет!" На что я сказал: "Вот он ваш ответ и придерживайтесь его".
Конечно же она рассказала все мужу. Она терпеть не могла выполнять приказы мужчин, а я приказал ей "придерживаться своего ответа". Она продемонстрировала неповиновение мне, рассказав мужу о своих четырнадцати браках
Когда муж узнал все, то его отношение к жене изменилось Он спросил ее: "Сколько раз в своих предыдущих браках мы подделывала чеки?" Она ответила ему. "Сколько раз мы изменяла мужьям с другими мужчинами?" И она снова ответила ему. Он сказал: "Ну, хорошо, я женился на тебе, я. люблю тебя несмотря на то, что ты дрянь. Если я еще раз обнаружу подделку или измену, я подаю на развод. Я буду иметь веские основания для развода — ведь ты утаила от меня жизненно важную информацию",
Жена исправилась. Она боялась потерять своего пятнадцатого мужа.
Имея дело с супружеской парой, Эриксон не объединялся с одним из супругов против другого и считал это важным общим правилом, из которого делались исключения тогда, когда речь шла о насилии или об абсолютном отказе от сотрудничества. Иногда он встречался с каждым из супругов отдельно, иногда они должны были приходить к нему вместе. Какой из этих двух вариантов выбрать, Эриксон иногда решал прямо в приемной. Он рассказывал:
"Когда ко мне приходит супружеская пара, я выхожу, чтобы встретить их, и, как правило, спрашиваю: "Кто из вас хочет поговорить со мной первым? Или же вы зайдете в кабинет вместе?" Задав вопрос, я наблюдаю затем за их лицами и головами.
Когда я вижу, что они смотрят друг на друга, как бы говоря: "Не хотел (а) бы ты зайти со мной?", то я приглашаю в кабинет обоих. Если муж смотрит на меня с ужасом и показывает на жену жестом, который должен сообщить, что первой должна зайти именно она, и взглянув затем на нее, я вижу, что она делает то же самое, я также приглашаю в кабинет их обоих. Если он указывает на нее, а она смотрит на меня ожидая, когда я ее приглашу, я приглашаю ее первой.
Иногда муж говорит: "Я хотел бы поговорить с вами, прежде чем вы начнете беседовать с моей женой". Или же жена может сказать то же самое, желая побеседовать со мной до того, как я буду беседовать с ее мужем. Я не всегда выполняю их пожелания. Иногда я говорю: "Хорошо, но чтобы я лучше понял вас, давайте поговорим все вместе в течение пяти или шести минут. Затем я буду говорить с одним из вас". Я поступаю таким образом потому, что если они поведут себя по-диктаторски, решая вопрос о том, кто зайдет в кабинет первым, они могут пожелать вести себя таким образом и дальше, поэтому эту первую ситуацию начинаю определять я. Когда мы начинаем беседовать все вместе, я могу продлить время этой предварительной беседы до пятнадцати минут или до двадцати, но почти всегда я ограничиваюсь пятью, шестью минутами. Отпуская кого-либо из них, я могу сказать: "А сейчас я буду беседовать с одним из вас в течение пяти минут". Я всегда ограничиваю время и оставляю за собой возможность перестраивать всю процедуру".
Иногда один из супругов отказывается прийти к психотерапевту для решения супружеской проблемы и чаще всего это случается с мужем, нежели с женой. Разные психотерапевты справляются с такой ситуацией по-разному. Обычно срабатывает простое приглашение сопротивляющегося супруга, но если это не помогло, Эриксон действовал в этом случае уникальным образом.
Муж привел ко мне свою жену и сказал, что ему надоело платить психоаналитику гонорар за три встречи в неделю в течение пяти лет, потому что его жене стало еще хуже по сравнению с тем моментом, когда она начинала лечение. Он сказал мне также, что не собирается говорить со мной. Он хотел всего лишь, чтобы я взаимодействовал только с женой и каким-то образом помог ей.
Я провел с его женой семь лечебных часов, прежде чем мне удалось заполучить его к себе в кабинет. Я использовал процедуру, к которой я часто прибегаю в подобных случаях.