Скачать 52.93 Кбайт
Прозрачность зла
Началась орбитальная эра,
opnqrp`mqrbn которой великолепным образом составляет телевидение и
многое другое, подобно тому, как круговорот молекул и спиралей ДНК
составляет тайну наших клеток. С началом первых орбитальных
космических полетов завершилось освоение мира, но сам прогресс
стал круговым, а человеческая вселенная превратилась в огромную
орбитальную станцию. Как сказал Сегален, начинается "туризм" -
нескончаемый туризм людей, которые, строго говоря, не
путешествуют, а двигаются по кругу в замкнутом пространстве.
Экзотика умерла.
Тезис Сегалена приобретает более широкий смысл. Перестает
существовать не только путешествие, т. е. постижение Земли, но и
физика
[45]
и метафизика поступательного движения; от них остается лишь
циркуляция, а все то, что предназначалось для возвышения,
превосходства, устремления в бесконечность - знание, техника,
сознание - искусно отклоняется, дабы выйти на орбиту. Переставая
быть совершенными в своих замыслах, эти области начинают создавать
для себя постоянную орбиту. Таким образом, и информация
орбитальна: это знание, которое никогда больше не превзойдет само
себя, не отразится в бесконечности, но и не коснется земли, ибо не
имеет на ней надежной пристани, где можно бросить якорь. Все это
движется, вращается, совершая порой совершенно бесполезные обороты
(но вопрос о полезности более не стоит), и разрастается с каждым
оборотом, с каждым витком спирали. Телевидение - это изображение,
которое больше ни о чем не помышляет и которое не имеет больше
ничего общего с реальностью. Это - круговая орбита. Атомная бомба
- будь она спутником или нет - также явление орбитальное: она не
перестанет преследовать Землю, оставаясь на своей траектории, но
она не создана и для того, чтобы поразить Землю: она не есть
завершенная бомба; эта бомба не окончит своего существования (по
крайней мере, на это надеются); она там, на орбите, и этого вполне
достаточно для терроризирования, по крайней мере, для устрашения.
Она не заставляет даже думать об ужасах разрушения, поскольку само
разрушение представляется невероятным; она просто находится там,
[46]
на орбите, в подвешенном состоянии и бесконечном повторении. То же
самое можно сказать о евродолларах и об обращающихся денежных
массах... Все становится спутником; похоже и сам наш мозг уже вне
нас, он витает вокруг в бесчисленных ветвлениях круговых
электромагнитных волн.
И это не из области научной фантастики. Это просто обобщение
теории Мак-Люэна о "развитии человека". Все, что есть в
человеческом существе - его биологическая, мускульная, мозговая
субстанция, - витает вокруг него в форме механических или
информационных протезов. Просто у Мак-Люэна все это представлено
как позитивная экспансия, как универсализация человека через
его опосредованное развитие. И все это весьма оптимистично. В
действительности же, вместо того, чтобы концентрически вращаться
вокруг тела, все эти функции превратились в сателлиты,
расположившиеся в эксцентрическом порядке. Они сами вывели себя на
орбиту, и человек сразу же оказался в состоянии эксцесса и
эксцентричности относительно этой орбитальной экстравертности
своих собственных функций, своей собственной технологии. Человек
вместе со своей планетой Земля, со своим ареалом, со своим телом
сегодня сам стал спутником тех самых сателлитов, которые он же
создал и вывел на орбиту. Из превосходящего он стал чрезмерным.
[47]
Но сателлитом становится не только тело человека, чьи
функции, выходя на орбиту, принуждают его к этому. Все функции
m`xecn общества, в особенности, высшие функции, отделяются и
выходят на орбиту. Война, финансовые сделки, техносфера,
коммуникации становятся сателлитами в непостижимом пространстве,
повергая в запустение все остальное. Все, что не достигает
орбитального могущества, обречено на запустение, отныне не
подлежащее обжалованию, потому что нет больше прибежища в каком-
либо превосходстве.
Мы находимся в эре невесомости. Наша модель - космическая
ниша, кинетическая энергия которой аннулирует энергию Земли.
Центробежная энергия многочисленных технологий освобождает нас от
всякой силы тяготения и наделяет нас бесполезной свободой
движения. Свободные от всякой плотности и гравитации, мы вовлечены
в орбитальное движение, которое рискует стать вечным.
Мы существуем не среди возрастания, но среди наростов. Мы
живем в обществе размножения, в обществе того, что продолжает
возрастать и что невозможно измерить, того, что развивается, не
обращая внимания на свою природу, чьи результаты разрастаются с
исчезновением причин, что ведет к необычайному засорению всех
систем, к разрушению посредством эксцесса, избытка
функциональности, насыщения. Лучше всего это можно сравнить с
процессом распростране-
[48]
ния раковых метастазов: утрата телом правил органической игры
ведет к тому, что тот или иной набор клеток может выражать свою
неукротимую и убийственную жизнеспособность, не подчиняясь
генетическим командам, и неограниченно размножаться.
opnqrp`mqrbn которой великолепным образом составляет телевидение и
многое другое, подобно тому, как круговорот молекул и спиралей ДНК
составляет тайну наших клеток. С началом первых орбитальных
космических полетов завершилось освоение мира, но сам прогресс
стал круговым, а человеческая вселенная превратилась в огромную
орбитальную станцию. Как сказал Сегален, начинается "туризм" -
нескончаемый туризм людей, которые, строго говоря, не
путешествуют, а двигаются по кругу в замкнутом пространстве.
Экзотика умерла.
Тезис Сегалена приобретает более широкий смысл. Перестает
существовать не только путешествие, т. е. постижение Земли, но и
физика
[45]
и метафизика поступательного движения; от них остается лишь
циркуляция, а все то, что предназначалось для возвышения,
превосходства, устремления в бесконечность - знание, техника,
сознание - искусно отклоняется, дабы выйти на орбиту. Переставая
быть совершенными в своих замыслах, эти области начинают создавать
для себя постоянную орбиту. Таким образом, и информация
орбитальна: это знание, которое никогда больше не превзойдет само
себя, не отразится в бесконечности, но и не коснется земли, ибо не
имеет на ней надежной пристани, где можно бросить якорь. Все это
движется, вращается, совершая порой совершенно бесполезные обороты
(но вопрос о полезности более не стоит), и разрастается с каждым
оборотом, с каждым витком спирали. Телевидение - это изображение,
которое больше ни о чем не помышляет и которое не имеет больше
ничего общего с реальностью. Это - круговая орбита. Атомная бомба
- будь она спутником или нет - также явление орбитальное: она не
перестанет преследовать Землю, оставаясь на своей траектории, но
она не создана и для того, чтобы поразить Землю: она не есть
завершенная бомба; эта бомба не окончит своего существования (по
крайней мере, на это надеются); она там, на орбите, и этого вполне
достаточно для терроризирования, по крайней мере, для устрашения.
Она не заставляет даже думать об ужасах разрушения, поскольку само
разрушение представляется невероятным; она просто находится там,
[46]
на орбите, в подвешенном состоянии и бесконечном повторении. То же
самое можно сказать о евродолларах и об обращающихся денежных
массах... Все становится спутником; похоже и сам наш мозг уже вне
нас, он витает вокруг в бесчисленных ветвлениях круговых
электромагнитных волн.
И это не из области научной фантастики. Это просто обобщение
теории Мак-Люэна о "развитии человека". Все, что есть в
человеческом существе - его биологическая, мускульная, мозговая
субстанция, - витает вокруг него в форме механических или
информационных протезов. Просто у Мак-Люэна все это представлено
как позитивная экспансия, как универсализация человека через
его опосредованное развитие. И все это весьма оптимистично. В
действительности же, вместо того, чтобы концентрически вращаться
вокруг тела, все эти функции превратились в сателлиты,
расположившиеся в эксцентрическом порядке. Они сами вывели себя на
орбиту, и человек сразу же оказался в состоянии эксцесса и
эксцентричности относительно этой орбитальной экстравертности
своих собственных функций, своей собственной технологии. Человек
вместе со своей планетой Земля, со своим ареалом, со своим телом
сегодня сам стал спутником тех самых сателлитов, которые он же
создал и вывел на орбиту. Из превосходящего он стал чрезмерным.
[47]
Но сателлитом становится не только тело человека, чьи
функции, выходя на орбиту, принуждают его к этому. Все функции
m`xecn общества, в особенности, высшие функции, отделяются и
выходят на орбиту. Война, финансовые сделки, техносфера,
коммуникации становятся сателлитами в непостижимом пространстве,
повергая в запустение все остальное. Все, что не достигает
орбитального могущества, обречено на запустение, отныне не
подлежащее обжалованию, потому что нет больше прибежища в каком-
либо превосходстве.
Мы находимся в эре невесомости. Наша модель - космическая
ниша, кинетическая энергия которой аннулирует энергию Земли.
Центробежная энергия многочисленных технологий освобождает нас от
всякой силы тяготения и наделяет нас бесполезной свободой
движения. Свободные от всякой плотности и гравитации, мы вовлечены
в орбитальное движение, которое рискует стать вечным.
Мы существуем не среди возрастания, но среди наростов. Мы
живем в обществе размножения, в обществе того, что продолжает
возрастать и что невозможно измерить, того, что развивается, не
обращая внимания на свою природу, чьи результаты разрастаются с
исчезновением причин, что ведет к необычайному засорению всех
систем, к разрушению посредством эксцесса, избытка
функциональности, насыщения. Лучше всего это можно сравнить с
процессом распростране-
[48]
ния раковых метастазов: утрата телом правил органической игры
ведет к тому, что тот или иной набор клеток может выражать свою
неукротимую и убийственную жизнеспособность, не подчиняясь
генетическим командам, и неограниченно размножаться.
|
|