Грубо говоря, когда "человеческий детеныш" плачет и родители бегут ему на помощь, – это еще не коммуникация и не суггестия. Путь к коммуникации начинается тогда, когда ребенок обнаруживает, что плачем (и другими коммуникативными средствами) он может позвать родителей [6].

Точно так же, когда женщина инстинктивно хватает ребенка за шиворот и выдергивает из-под машины – это еще не коммуникация. Коммуникация начнется, когда она закричит ему: "Я кому сказала, не выходи на улицу?!" Впрочем, это уже довольно сложная, развернутая форма коммуникации, к которой мы подойдем постепенно.

Два фундаментальных типа суггестии позволяют развить несложную "алгебру" соответствующих позиций. У нас есть Адресант – тот, кто осуществляет суггестию, и Адресат – тот, кому она направлена.

Ребенок, запрашивающий помощь, в качестве Адресанта суггестии может быть назван Помогантом, а Родитель, к которому обращен запрос – Помогателем. Родителя, отдающего "ценные указания", можно назвать Руководителем; Ребенок, который эти указания выполняет (как известно, возможны и другие варианты) – Послушат. [7]

К этим двум фундаментальным типам суггестии можно добавить перестановку ролей в тех же отношениях (дальше будет понятно, почему это возможно). Ребенок, запрашивающий указаний – "Указант"; полная формулировка запроса Указанта [8] может звучать так: "Давай я буду Ребенком, а ты – Родителем, ты мне скажешь, как мне вести себя в гостях у тети Маши, а если что-то будет не так, отвечать – тебе". Все это может быть "упаковано" в произнесенную с соответствующей интонацией фразку: "Ма-ам, а у тети Маши конфетку можно взять?"

Родитель, сам выступающий инициатором помощи, – "Благодетель". В этом случае интересно, что хотя помощь может быть чисто физической – взяли за шиворот и вытащили из лужи, или пришли в гости к бедному сынишке с его женой и подарили видеодвойку – казалось бы, без всяких слов, без всякой "коммуникации", – сама эта помощь, если речь идет не о котенке, а о человеческих отношениях, "назначает" Адресата Ребенком – "Благоприемником".

Если ядром трансакций Д-Р и Р-Д являются соответствующие формы суггестии, то оболочкой, не менее важной для формирования трансакции, служит то, что Джей Хейли (ученик и сотрудник Г.Бейтсона) называл "коммуникативным маневром". [9]

Каждое обращение содержит в себе назначение коммуникативных ролей, которые могут не совпадать с ролями, назначаемыми содержанием коммуникации.

Вот яркий пример такого несовпадения. В игре двух мальчиков один может назначить другого "главным", но в этом есть некий подвох: главный-то он главный, но назначил-то его другой. Если он польстится на "назначение" и примет его, вместе с этим он примет и саму коммуникацию, в которой роль "назначающего", то есть "еще более главного", отведена не ему. Не правда ли, очень похоже на игры в "большую политику"?

Таким образом, трансакции Р-Д и Д-Р суггестивны в двух смыслах: во-первых, по содержанию ("Ма-ам, хочу писать!" – и маме приходится оставлять гостей или телевизор и идти помогать чаду; "Немедленно отправляйся спать!" – и тут уже чаду приходится оставлять телевизор или гостей и ложиться спать), во-вторых – по назначению коммуникативных ролей (в предыдущих примерах они явно просматриваются).

Поршнев обращает внимание на важную особенность суггестии. Если язык, на котором произносится текст (или язык жестов и т.п.), человеку известен, он на каком-то уровне совершенно беззащитен перед суггестией: он не может ее не принять. В следующий момент он может с ней как-то обойтись, например, посредством контр-сугтестии, то есть прервать исполнение (об этом мы будем подробно говорить дальше), но это уже следующее действие, осуществляемое "поверх" исходного, как бы ни был мал промежуток времени между ними. Более того, это происходит уже "из другого места" психики. [10]

Если выполнению содержания суггестии многое может препятствовать (например, "установленность" организма на что-то другое), то принятие роли, назначаемой коммуникативным маневром, происходит гораздо быстрее и непосредственнее: это ребенок усваивает вместе с усвоением речи, и "отстройка" (то есть, как мы увидим дальше, Взросление) происходит медленно.

4
Теперь необходимо поговорить о контр-суггестии. Наша задача проще, чем у Поршнева: в нашем контексте речь идет о ее онтогенезе, то есть развития этой способности у социализирующегося ребенка, в отличие от анализа происхождения ее как таковой на заре человеческой истории.

"He-повиновение" может возникнуть первоначально просто как сбой "повиновения". Девочке на прогулке хочется залезть в лужу, мама сзади кричит ей "Не лезь!", – и исход может зависеть от самых различных причин В конце концов, девочка может быть так увлечена своей затеей, что просто не слышит маму. Пока что ситуация совершенно аналогична прогулке с собакой, которая убегает полаять на другую собаку; хозяин ее отзывает, и успех или неуспех его призыва зависит, грубо говоря, от силы соответствующих условных и безусловных рефлексов [11].